Второй вопрос, в оценке которого разошлись мнения «углубителей»[3] и умеренных, это был состав Временного правительства. Против большинства назначений, впрочем, ничего нельзя было возразить. Несколько удивлял Некрасов в качестве министра путей сообщения: мы тогда еще не привыкли к парламентаризму и к замещению технических постов профанами; никто не ожидал увидеть Терещенко министром финансов. Но наибольшей неожиданностью было, несомненно, назначение Керенского. Никто не сомневался в том, что министром юстиции будет В.А.Маклаков. И замене его Керенским радовались тогда только самые ярые «углубители». Впрочем, быстро возраставшая популярность Керенского, его пламенные речи и роль, которую он, как затем выяснилось, сыграл в событиях, скоро примирили всех с передачей такому молодому и экспансивному депутату поста Генерал-прокурора Российской державы.
Так, в приподнятом, радостном настроении и при почти полном единстве мыслей и чувств провел Киев медовый месяц революции. Свое внешнее выражение этот подъем и это торжество получили в организованном 16 марта «Празднике революции». В этот день грандиозные шествия войск и граждан проходили по главным улицам, с красными знаменами, под звуки «Марсельезы». С думского балкона, памятного киевлянам с 18 октября 1905 года, произносились приветственные речи. Весь город был на улице, у окон, на балконах. Это было настоящее всенародное торжество…
Как организовалась в Киеве первая революционная власть? Организационным центром оказалась Городская Дума, — впрочем, в большей мере думское здание[4], чем личный состав городской управы или гласных. Октябристское большинство Думы, политически бесцветную управу и городского голову Ф.С.Бурчака тотчас же перегнали и обошли события. Но в залах Думы стали собираться представители организаций и партий, к которым перешла власть, и из числа гласных были взяты лица, ставшие во главе ее. Это отчасти придало организации новой власти такой характер, как будто она исходит от Городской Думы.
В образовавшемся органе были представлены все существовавшие в Киеве общественные, культурные, просветительные и национальные организации, а также представители возникших сейчас же Советов рабочих и военных депутатов. Это импровизированное представительство организованной киевской общественности вылилось в «Совет объединенных общественных организаций города Киева». Однако этот орган сейчас же оказался слишком громоздким, и из его состава был выделен «Исполнительный комитет», к которому фактически и перешла вся власть. В первый состав Исполнительного комитета вошли представители Городской Думы (Н.Ф.Страдомский, Д.Н.Григорович-Барский), Земского союза (С.П.Шликевич), Городского союза (барон Ф.Р.Штейнгель), Военно-промышленного комитета (проф. Ю.Н.Вагнер), украинских организаций (А.В.Никовский), еврейских организаций (И.Фрумин), рабочих (П.И.Незлобин, А.В.Доротов), военных (офицер Карум, солдат Зайцев) и др. Этот «Исполнительный комитет» (никто тогда не чувствовал потребности сокращать это наименование в «Исполком») и стал в первые полгода революции представителем власти Временного правительства в городе Киеве[5].
Я ближе познакомился с этим учреждением, когда (в конце апреля) вступил в число его членов. В первые же два месяца революции моя общественная работа ограничивалась участием в еврейских национальных организациях. К ним-то и относятся поэтому мои первые наблюдения и воспоминания.
Киевская еврейская общественность была впервые поставлена в необходимость реагировать на происходящие события, когда, в первые же дни после революции, перед нею стал вопрос о представительстве еврейства в органах новой власти. Уже в самых первых числах марта было созвано соединенное заседание упомянутых выше двух еврейских организаций — Комиссии общих дел и КОПЕ. Я присутствовал на этом заседании в качестве секретаря Комиссии общих дел. Настроение было довольно растерянное.
После долгих споров было решено созвать на 5 марта большое собрание из представителей всех существующих в городе Киеве еврейских общественных организаций. На этом собрании предполагалось избрать делегатов в «Совет объединенных общественных организаций города Киева» и его «Исполнительный комитет», а также создать временный орган, который являлся бы национально-политическим представительством киевского еврейства.
3
Я хочу здесь же оговориться, что употребляю это слово отнюдь не в ироническом или насмешливом смысле. Над этими людьми уже достаточно зло посмеялась действительность. «Углубителями революции» я называю тех, кто не довольствовался одной переменой политических форм и желал увидеть результатом переворота немедленное повышение благосостояния и счастья масс. Цель их была более чем симпатичная и заслуживала полного сочувствия. Но только эти люди не хотели или не умели понять, что эта цель неосуществима революционными средствами и в революционном темпе.
4
Здание Киевской городской думы — не сохранившийся памятник архитектуры XIX ст., — находилось на ул. Крещатик, 18 (на Думской площади, в наст. время — Майдан Независимости). Здание было значительно повреждено при пожаре 01.11.1941 и при послевоенной реконструкции Крещатика было снесено.
5
По примеру Исполнительного комитета Госуд. Думы наш Исполнительный комитет назначил своих комиссаров в отдельные городские учреждения; впоследствии большинство из назначенных комиссаров стали начальниками этих учреждений. Так, комиссар судебных учреждений Д.Н.Григорович-Барский стал старшим председателем судебной палаты, комиссар военного округа К.Оберучев начальником округа, комиссар почты и телеграфа А.Н.Зарубин начальником почтово-телеграфного округа. Кроме названных были еще назначены: комиссар учебного округа Архимович, комиссар духовной консистории о. Постоловский. Губернским комиссаром согласно общему распоряжению Временного правительства, сделался председатель губернской земской управы М.А.Суковкин. При нем был свой губернский исполнительный комитет и свой губернский совет общественных организаций. Эти губернские органы, представлявшие все уезды без г.Киева, с самого начала была окрашены в украинский цвет.