— Мне еще не доводилось встречать человека, который любил бы добродетель так, как любят плотскую прелесть.
20. Учитель говорил:
— Говоришь с ним, а он никогда не ленится слушать — таким, пожалуй, был только один Янь Хуэй!
21. Учитель говорил о Янь Юане:
— Как жаль, что его уже нет! Я видел только, как он всегда идет вперед — никогда не видал, чтоб он стоял на месте.
***
ИЗ ГЛАВЫ X
17. Как-то раз загорелась конюшня. Учитель, вернувшись с государева двора, осведомился только:
— Люди не пострадали?
А про коней даже не спросил.
***
ИЗ ГЛАВЫ XI
10. Когда умер Янь Юань, Учитель, оплакивая его, тяжко убивался. Кто-то из спутников сказал ему:
— Слишком уж вы убиваетесь!
— Слишком убиваюсь? — возразил Учитель.— Если не убиваться по таким, как он, то по кому же?
11. Цзылу спросил, как подобает служить душам и духам.
— Живым не умеем служить,— ответил Учитель,— как же мы можем служить душам?
— Тогда,— сказал Цзылу,— осмелюсь у вас спросить — что такое смерть?
— Не знаем, что такое жизнь,— ответил Учитель,— как же можем знать, что такое смерть?
26. Цзылу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя. И Учитель сказал:
— Я чуть постарше вас и потому не в счет. Вот вы все говорите: «про меня не знают!» Ну, а если бы кто узнал и взял на службу, что бы вы стали делать?
Цзылу ответил не задумываясь:
— Пусть это будет государство лишь в тысячу боевых колесниц. Его теснят большие государства, их войска угрожают вторжением, а тут еще неурожай и голод... Я же, взявшись за дело, берусь за каких-нибудь три года вселить в людей отвагу и указать им верный путь.
Учитель улыбнулся.
— А ты что скажешь, Цю?
Тот ответил так:
— Пусть это будет небольшое государство — ли в шестьдесят-семьдесят или даже в пятьдесят. Если возьмусь за управление, то года за три сумею сделать народ богатым. Что же до обрядов и музыки, то здесь уж придется подождать мужа высоких достоинств.
— А ты что скажешь, Чи?
Тот ответил так:
— Не скажу, что уже справился бы, но хочется поучиться... Я бы желал, облачившись в парадное платье, быть младшим распорядителем при жертвоприношениях в храме предков или при встрече союзных князей.
— А ты что скажешь, Дянь?
Тот перестал играть на гуслях-сэ и, с легким звоном отложив их прочь, поднялся и ответил:
— А я хочу совсем не того, что эти трое.
— Что за беда! — сказал Учитель.— Ведь каждый может высказать свое желание.
И Цзэн Си сказал так:
— Поздней весной, когда все ходят в весенних одеждах, взять пять-шесть юношей, из тех, что уж носят шапки для взрослых, и шесть-семь подростков, омыться с ними в водах И, обсохнуть на ветру у алтаря Дождя и под песни вернуться домой.
Учитель, глубоко вздохнув, сказал:
— Я разделяю желание Дяня.
Трое учеников удалились. А Цзэн Си, оставшись, спросил:
— Что вы скажете об их словах?
— Каждый высказал свое желание,— сказал Учитель,—только и всего.
— Почему же вы, Учитель, улыбнулись, когда его высказал Ю?
— Страной управляют с помощью обрядов,— сказал Учитель,— его же слова нескромны. Поэтому и улыбнулся.
— А можно ли то, о чем говорил Цю, считать государством?
— Отчего же страну в шестьдесят—семьдесят ли или даже в пятьдесят не считать государством?
— А то, о чем говорил Чи,— можно ли это считать государством?
— Если есть там храм предков и союзы с князьями — значит, есть и свой князь. И если уж такой человек, как Чи, будет там только младшим распорядителем — то кто же тогда способен быть старшим?!
***
ИЗ ГЛАВЫ XII
1. Янь Юань спросил, что такое истинная человечность.
— Сдерживать себя и поступать сообразно приличиям,— ответил Учитель,— вот что такое истинная человечность. Стоит однажды сдержать себя и поступить сообразно приличиям — и вся Поднебесная назовет тебя человечным. Быть человечным или не быть зависит лишь от самого себя — разве может это зависеть от других?
— Позвольте узнать, как этого добиться? — спросил Янь Юань.
И Учитель сказал так:
— Не смотреть на то, что противно приличиям. Не слушать того, что противно приличиям. Не говорить того, что противно приличиям. Не делать того, что противно приличиям.
— Хоть я и непонятлив,— сказал Янь Юань,— позвольте мне отныне поступать в соответствии с этими вашими словами.
2. Чжунгун спросил, что такое истинная человечность.
— Выходя из ворот,— сказал Учитель,— держи себя так, будто встречаешь дорогих гостей. Обходись с людьми так, будто творишь вместе с ними великий обряд. Чего себе не хочешь — не делай и другим. Не будет тогда недовольства ни в государстве, ни в семье.
— Хоть я и непонятлив,— сказал Чжунгун,— позвольте мне отныне поступать в соответствии с этими вашими словами.
3. Сыма Ню спросил, что такое истинная человечность.
— Тот, кто истинно человечен,— сказал Учитель,— говорит запинаясь.
— Если говорит запинаясь, значит, можно уже назвать его истинно человечным? — спросил Сыма Ню.
— Если действовать трудно,— сказал Учитель,— то можно ли говорить не запинаясь?
4. Сыма Ню спросил, каков должен быть достойный муж.
— Достойный муж,— сказал Учитель,— не знает ни печали, ни страха.
— Если не знает ни печали, ни страха, значит, можно уже назвать его достойным мужем? — спросил Сыма Ню.
— Он заглянет к себе в сердце,— сказал Учитель,— а там нет угрызений совести. Так о чем же ему печалиться и чего страшиться?
7. Цзыгун спросил, как нужно управлять государством.
— Обеспечить в достатке пищей,— ответил Учитель,— обеспечить в достатке оружием и чтобы народ тебе доверял.
— А если бы,— спросил Цзыгун,— пришлось вдруг от чего-то отказаться, так от чего в первую очередь?
— От оружия,— сказал Учитель.
— А если бы,— спросил Цзыгун,— пришлось вдруг еще от чего-то отказаться, так от чего в первую очередь?
— От пищи,— сказал Учитель.— Ведь издревле повелось, что люди так и так умирают. А вот когда народ не доверяет — государству не устоять.
16. Учитель говорил:
— Достойный муж содействует людям в их добрых делах и не содействует в дурных. Мелкий человек — наоборот.
17. Цзи Кан-цзы спросил у Конфуция, как нужно управлять.
— Управлять — значит действовать правильно. Если будете правильно руководить, кто посмеет неправильно поступать?
18. Цзи Кан-цзы, пострадав от грабителей, обратился к Конфуцию за советом. Учитель ответил так:
— Если б вы сами не вожделели богатства, они бы не стали вас грабить — даже посули им за это награду.
19. Цзи Кан-цзы, спрашивая у Конфуция совета, как надо управлять, сказал так:
— А что, если неправедных — убивать, а праведных — приближать?
— Если управляете,— ответил Учитель,— зачем же убивать? Сами устремитесь к добру — и народ станет добрым. Нрав правителя — ветер, нрав народа — трава. Куда дует ветер, туда и клонится трава.
***
ИЗ ГЛАВЫ XIII
5. Учитель говорил:
— Затвердил наизусть все «Триста песен», а назначь его на должность — не справится, отправь послом в чужое царство — не сумеет там ответить как должно. Хоть и много прочел — а что толку?
6. Учитель говорил:
— Если сам прям, то и без приказа — исполнят. Если же сам не прям, то хоть и прикажи — не подчинятся.
9. Учитель отправился в Вэй, и Жань Ю правил повозкой.
— Как здесь многолюдно! — сказал Учитель.
— А если их много,— сказал Жань Ю,— то что еще следует сделать для этих людей?
— Дать им разбогатеть,— сказал Учитель.
— А когда разбогатеют,— сказал Жань Ю,— то что бы еще для них сделать?