— Значит, надолго. Дело в полосе. Сесть на нее, когда бензина уже нет, можно, полосы хватает. А взлететь с полным баком, разогнаться самолет не может — коротко ему. Так что вы тут надолго.
За деньги
История такая произошла. Один отдыхающий взял в Симферополе такси до Ялты.
Ехать там часа полтора-два. Только водитель включил счетчик, пассажир спрашивает его:
— Скажите, а вот вы могли бы человека убить из-за одного рубля?
— Да вы что?! — рассмеялся таксист.
— А за два?
— Никогда!
— А за пять?
— Да я и за сто не убил бы! — сказал водитель.
— А за сто два? — допытывался пассажир. …Когда на счетчике было около семи рублей, пассажир дошел уже до полутора миллионов:
— Интересно, а вот если бы вы знали, что у меня с собой полтора миллиона, убили бы за такие деньги?!
— Нет, не убил бы! — сказал таксист сквозь зубы.
— А за два миллиона?
— Все равно не убил бы! — прохрипел водитель, пролетая на красный свет.
Короче, когда они подъехали к Ялте, пассажир, вцепившись в водителя, шипел:
— Врешь, что за два миллиарда не убил бы, врешь!
И тут таксист монтировкой по башке как даст! И убил!
Представляете? Убил человека из-за двух миллиардов рублей! На что только люди не идут из-за денег!
Геракл
Согласитесь, в каждом приличном городе должна быть достопримечательность. В Париже — Эйфелева башня, в Риме — развалины Колизея в хорошем состоянии. У нас в Зареченске таких достопримечательностей было две: дуб, в тени которого проездом стоял Пушкин, и скульптура античного героя Геракла, как известно, мужчины героических пропорций, причем из одежды, по мифологической моде, — один меч в могучей правой руке.
Рассказывают, что как-то городское начальство, обходя немногочисленные очаги культуры, остановилось перед Гераклом как вкопанное.
— Что я вижу? — возмутилось начальство.
Сопровождающие лица объяснили, что, мол, грек, из античных, звать Гераклом.
Начальство авторучкой ткнуло в середину композиции и сказало:
— То, что грек, я без вас вижу! А это что?!
Сопровождающие лица стали оправдываться:
— Нашей вины никакой нет! Недосмотрели предшественники десять веков назад при высечении товарища. Извините, конечно, за фрагмент, время было такое. А теперь из песни слова не выкинешь! Вроде памятник культуры!
Начальство, говорят, возмутилось до крайности:
— Памятник культуры должен культурно выглядеть! В центре города в таком виде?
Дети в школу идут мимо чего? Конечно, низкая успеваемость! Молодежь необстрелянная вечерами вокруг чего прогуливается в непосредственной близости?
Естественно, назавтра аналогичная производительность труда! Горсад это где-то лицо города! А что у нас с лицом?! У себя в Афинах пусть стоит нагишом, а у нас чтоб было как у людей! Завтра же!
Наутро у Геракла все было как у людей. Он стоял, прикрывшись фиговым листком работы местного мастера Каравайчука. Розовый, как говорится, никем не надеванный листок нарядно смотрелся на потемневшей от времени могучей фигуре.
Наконец-то Геракл мог, не стесняясь, честно смотреть в глаза зареченской молодежи. …Каким ветром занесло в Зареченск комиссию по охране памятников из Москвы — неизвестно. Увидев Геракла в обновке, комиссия чуть в обморок не попадала:
— Охраняется государством! Десятый век! Немедленно отодрать эту гадость!..
Ну, ясное дело, Каравайчук за ночь свою гадость отодрал, и опять Геракл стоял честно, по-античному. …Греческие туристы ворвались в город с востока месяца через три. То ли автобус сбился с маршрута, то ли с другими целями. Правда, Зареченск — городок незакрытый и ничего такого там не делается, но то, что делается, лучше не показывать, если ты любишь свой город.
Ну, греки народ странноватый, вроде и не пьют, а навеселе! Бегают, смеются, адресами обмениваются зачем-то. Все норовили сфотографироваться! Хорошо, что пленку купили в зареченском универмаге, ее срок годности истек в 1924 году.
Естественно, горсад оккупировали, а там земляк стоит! Греки от радости очумели, поют, местных жителей целуют, причем в губы метят принципиально.
Вдруг один из них, профессор, наверное, в очках, в штанишках коротеньких, по-ихнему закудахтал, переводчица перевела:
— Господин говорит, что, мол, это оскорбление их национального достоинства, поскольку акт вандализма, недружественный ко всему греческому народу!
Оказывается, то ли Каравайчук перестарался, то ли ветром сдуло, только стоит Геракл в чем мать родила, но не полностью!
Видя такое возмущение греческих товарищей, начальство дало команду: присобачить фрагмент в кратчайшие сроки!
Каравайчук опять не подвел. Наутро, когда греки продрали свои греческие глаза, Геракл был укомплектован полностью! Греки на память нащелкались с ним как могли. …Письмо из Москвы пришло месяца через два. С вырезками из греческих газет и с переводом. Очевидно, у кого-то из туристов оказалась своя фотопленка.
Геракловеды утверждали, что непонятно, с кого был вылеплен зареченский Геракл, поскольку отдельные пропорции не соответствуют ни исторической истине, ни медицинской!
Через дипломатические круги были получены точные параметры, снятые с оригинала в Афинах. Данные пришли, естественно, шифрограммой. Поседевший за ночь Каравайчук собственноручно расшифровал, и через день многострадальный Геракл ничем не уступал афинскому оригиналу. Более того, мог дать ему сто очков вперед!
Бедный Геракл простоял так три дня. Тревогу забила участковый врач Сергеева, бежавшая домой с дежурства. Она вызвала милицию и заявила, что повидала в жизни всякого, но такого безобразия еще не видела. Смущенные ее доводами милиционеры набросили на Геракла шинель и связались с начальством, не зная, как действовать в данном нетипичном случае.
То ли Каравайчук расшифровал неточно, то ли сведения были получены не с того оригинала, то ли подлог какой, — словом, фрагмент не вписывался в Геракла. А вернее, наоборот!
Дальнейшие реставрационные работы были поручены зав. мастерской по изготовлению надгробий и памятников Завидонову Никодиму. Что он там сделал и сделал ли, неизвестно, потому что было принято единственно верное решение — заколотить Геракла досками. То есть памятник охраняется государством — и все!
Теперь никто не мог сказать, будто у Геракла что-то не так. Но как только античного героя заколотили, к нему началось паломничество! Сказалась вечная тяга народа к прекрасному. Гости города фотографировались на фоне заколоченной скульптуры и уезжали с чувством выполненного долга. Кто-то стал сбывать из-под полы фотографии Геракла без досок… По рублю штука. Но скоро выяснилось — жульничество. Никакой это был не Геракл, а то ли Зевс, то ли Хэмингуэй в детстве! Когда обман обнаружился, фото пошло по два рубля!
Но что творилось в горсаду у заколоченного памятника! Как будто там за досками выставили Джоконду Леонардо да Винчи! Люди скреблись в зазорах, втискивали глаза в щелочки, оказывали сопротивление милиции.
Старушки, умирая, требовали показать им мученика Геракла.
В городе создалась угрожающая обстановка. Стали поговаривать, что за досками никого и нет, — наоборот, видали в пивной здоровенного мужика, который выдавал себя за Геракла и в доказательство предъявлял фиговый листок.
Поползли по городу слухи. Говорили, что Геракла заколотили потому, что, оказывается, его лепили с двоюродного брата атамана Петлюры.
В один из воскресных дней огромная толпа смяла наряд милиции, раскурочила доски и наступила жуткая тишина. За досками никого не было…