Только любовь, раскрывающаяся в супружестве и в родительском чувстве, есть любовь в ее целостности.
Жертвенником любви скорее может стать канава или дешевый гостиничный номер «на час», чем супружеская постель, но дети пусть лучше рождаются в постели, а не в канаве.
Человеческие тела предаются любви чаще, чем души. Можно познать хоть сотню женщин, так ни разу и не познав любви.
Половая связь как средство против скуки — такая же повседневная и серая реальность, как сама скука.
Откровенная похоть и сладострастие фавна по сути своей чище, чем половые отношения с использованием противозачаточных средств.
Не стоит называть всякое половое наслаждение любовью. Эротика — лишь лекарство от скуки, род забавы, любовь — это судьба.
*
Искусство — прекрасная правда, отнюдь не красивая ложь.
*
Пусть я не додумаю, не отвечу! Но и задать себе некоторые вопросы, взглянуть им в лицо — уже немало.
*
Вы не должны видеть в ближнем всего лишь конкурента!
*
О литературе. По-настоящему важны не те авторы, которые изображают жизнь, а те, что о ней размышляют
*
В сущности, я счастливый человек. Но не имею возможности в полной мере проявить себя в этом качестве. Да и как может быть несчастным человек, в чьем сердце столько любви ко всему на свете, любви, которая делает его счастливым.
*
Отчего бы мне не гордиться, не находить удовлетворения в том, что я частица мироздания, мирового величия, чисел, времени, пространства, что я соучастник жизни звезд, компаньон вечности и бесконечности? И разве так уж важно, что в своей человеческой доле я не слишком преуспел?
*
С высоким поэтическим духом может сравниться лишь высокий философский дух.
*
Мы скользим по поверхности и потому часто падаем.
*
Любовь к ближнему: быть может, ему и впрямь еще хуже, чем мне?!
*
Консерватизм в культуре, с радостью готовый обнаружить жизненные ценности даже в самых банальных и ничтожных поделках, категорически отказывается видеть их во всем, что в его представлении связано с художественной революцией, а ведь любая революционность куда ближе к жизни, чем банальность. Революционность в искусстве — отнюдь не уход от жизни, не отрицание ее, а напротив — стремление взять ее приступом; ведь никогда не отрицают то, что хотят добыть!
*
К чему страшиться смерти, если м» все равно должны умереть? Разве вы боитесь зрелости, любви, родительских обязанностей, работы, сна, утомления, глубокой старости? Как это жалко — бояться того, что составляет твою естественную суть! Как это прискорбно — видеть в смерти лишь уничтожение, а не ценность!
Смерть — не врата в ничто, смерть — завершение. Пусть будет что завершать: и хорошее, и тяжелое, и плохое; большего тебе, человек, не дано! Да ведь этого и достаточно. :
Мы умираем, потому что мы жили. Смерть приходит за нами, потому что жизнь исчерпала себя. Чего бояться смерти? Когда умрешь, не будешь знать, что ты мертв!
*
Низкую натуру узнаешь по низким средствам, которыми она пользуется, осуществляя свои планы. И вообще характеры хорошие и дурные узнаются по тому, как они осваивают жизнь и стремятся определить свою судьбу.
*
Варваризация. Национализм, как мы убедились воочию, — это, собственно говоря, способ легко и просто обходиться без культуры.
*
Дешевый оптимизм недавнего прошлого поучал людей, предлагая им рецепты, как жить. Теперь, когда настали худшие времена, скорее пригодился бы оптимизм, который учит умирать.
*
Подлинное искусство всегда несет некоторую (и немалую!) ответственность перед действительностью. Органическое чувство или сознание такой ответственности и составляют важнейшие достоинства живописи, ее духовное величие и колдовство, ее способность воздействовать на наши чувства.
*
Нет сомнения, что мы живем в эпоху великих социальных преобразований. Но уже довольно сомнительно, способны ли мы, тесно связанные с эпохой, понять ее во всех проявлениях. Мы не в состоянии Постичь Свою эпоху ни до самого дна ее убожества, ни до вершин ее надежд."
*
Типичный признак нынешнего мира — динамический рост (публичный характер) жестокости.
*
Если в данный момент нельзя заработать на количестве выпускаемой продукции, предприниматели, вводя рационализацию механизмов, урезают плату рабочим. Невозможно — да и бессмысленно — препятствовать техническому прогрессу. Однако если быть последовательным, нужно признать, что при производстве товаров машина способна выполнять почти все операции, которые прежде выполнял человек; машина вытеснит человека везде, где это хоть в какой-то мере возможно. Но она не способна заменить его в одном — в человечности, вот из-за чего когда-нибудь произойдёт великий конфликт. И падет в первую очередь то, что окажется менее всего нужным. Машина? Рабочий? Думаю — предприниматель.
*
Когда я размышляю, я не одинок — рядом со мною все, что на протяжении веков постигалось словом.
*
Пожалуй, это дурная рекомендация для нашего мира, что столько сочинений о более совершенном его устройстве было написано именно в форме утопий!
*
Человек по природе своей существо, недовольное всеми остальными.
*
Реальность не обнаружишь на поверхности модели; она внутри, в художнике.
*
Скелеты всегда немного похожи на жуткие карикатуры живых существ.
*
Художнику дана редчайшая человеческая возможность: найти самого себя в творчестве.
*
То, что никогда бы не позволили отдельной личности — терроризм, насилие, даже открытый разбой, — воспринимается как должное, когда это носит тотальный характер, когда так поступают целые нации!
*
Звездный плащ мироздания сшит явно не по человеческой мерке. Каким гигантом должен стать человек, чтобы избавиться от потребности придумывать себе богов!
*
Средний европеец хочет мира главным образом для того, чтобы спокойно ходить в кино.
*
В этом мире только вооруженный пацифизм может быть активным, нравственным пацифизмом.
Нравственности, добросовестности, честности, справедливости не нужно учить, необходимо строго и настойчиво их внедрять.
Нравственные ценности не исчезают, они вечны, хоть порой их и попирают, и пытаются подчинить силе, хоть насильники и трусы берут их под сомнение.
Пути зла двояки: они или коварно язвительны, или, бесстыдно грубы. Зло всегда избирает линию наименьшего сопротивления — слабость.
Человек умирает в людях прежде всего из-за их легковерности, нежелания думать, а уж потом, во вторую очередь, человек умирает от болезней или войн.
*
Нужно бояться войны, но нельзя дрожать в бою.