*
Несчастнейшие люди — те, кому наедине с собой скучно.
*
Рабовладение, торговля людьми еще не полностью отменены в Европе. До сих пор что-то от этого осталось в международной дипломатии и ее соглашениях.
*
Сатира и карикатура, над которыми среди туч там, наверху, не мерцают звезды высокого идеализма, не более чем язвительность, жалкая ухмылка.
*
Мир, подчиненный интересам держав и разделенный в соответствии с этими интересами, разумеется, не может не быть предметом интриг, спекуляции и в конечном итоге — войн.
*
Стихи, хорошие стихи — это сама правда; романы не столь достоверны.
*
Великой гордостью современного человека стал материальный прогресс. Создавая химические соединения и сложные машины, мы ощущаем себя на вершине могущества и с некоторым сожалением смотрим с этой высоты на человека прежних времен, который еще не умел создавать ни химических соединений, ни машин. Был ли он в самом деле меньше, этот человек, творивший там, внизу, у самых истоков образованности? Тот, кто создавал речь, первоосновы мышления, поэзии, права?
*
Почему необходимо соблюдать нравственные требования? Прежде всего потому, что они вытекают из ответственности, из долга перед целым, из общности с другими людьми, — из всего, что упрощает нашу жизнь. Не соблюдает нравственных заповедей тот, кто не умеет подчиниться этому долгу, тем самым прямо определяя себя как личность общественно опасную.
Ну, а так ли уж важно для каждого человеческое сообщество? Безусловно. Ни для одного из нас оно не бывает и не может быть чем-то далеким и чужим, с чем можно было бы порвать всякую связь. Уже одно только я и ты устанавливает общественные отношения; что же говорить о десятках, о тысячах, о миллионах людей!
*
Я не наблюдатель, я участник.
*
Творя искусство, нельзя начинать с вершин, можно — только с корней. Мало учиться у мастеров: перенимать высокие тайны ремесла и усердно пытаться перенести их на современное творчество. Важнее понять — откуда мастера к этому пришли. Решающую роль играют сокровенные, глубинные причины, самые корни творчества; лишь от них начинается настоящий путь. В противном случае мы остались бы только при технике, при не столь существенной сноровке, о чем достаточно убедительно свидетельствует большинство произведений академических художников XIX века.
*
В отдельном индивидууме и в множествах содержится некий фермент; каждый из нас несет в себе хоть крупицу человечности. В этом источник совершающихся иногда актов высшей нравственности.
*
За мнение, будто торговля и политика имеют собственную, отличную от иных сфер человеческой деятельности мораль, мир не раз дорого платил и деньгами, и драмами в политике.
*
Если нам предлагают «не забывать о реальности», значит, готовится весьма безнравственный обман.
*
Совершенное человеческое общество требует от своих членов:
работы,
уважения к законам,
сознательной гражданской дисциплины —
и обеспечивает им:
хлеб,
охрану,
свободу.
*
Развитие и тревоги нашего мира не могут постоянно находиться в руках богачей. Недопустимо, чтобы все без конца вертелось вокруг политики приобретения рент и сбережения имущества, ведь это вещи столь непрочные и непостоянные, что их нельзя без ущерба переносить из кризиса в кризис, через потрясения и сдвиги, которым такая политика, как бы ни старалась, не может воспрепятствовать. Единственные надежные ценности, о которых могла бы заботиться честная политика, — это труд и справедливость.
*
Во время трагического кризиса осенью 1938 года мы могли встретить англичан, которые стыдились, что они англичане, Французов, которые стыдились, что они французы; а после всего пережитого нами, в пору национального бедствия, — и чехов, стыдившихся, что они чехи; не стыдились лишь победители, хотя в истории бывают случаи, когда можно не только провозглашать «горе побежденным», но и позор победителям!
*
Человечество, если оно не хочет бессмысленно топтаться во тьме, на своем историческом пути должно нести перед собой свет. И, пожалуй, не только свет разума, но и свет нравственности; к этому необходимо стремиться и всем наукам и искусствам.
*
Что сохранилось, что осталось от золота и драгоценностей, которые награбили конкистадоры в Древнем Перу и Мексике? Вся добыча, вывезенная из старой Америки, превратилась в ничто, в прах; лишь две ценности удержались и стали подлинным достоянием европейцев: картофель и кукуруза.
*
Я уже немало прожил, чтобы познать жизнь; достаточно — чтобы ее взвесить: это вещь великая, тяжелая, сладкая и жестокая. Но ради всего этого не стоило бы так настойчиво, так судорожно за нее цепляться. Однако жизнь, с самого нашего появления на свет, вступая в нас, избирая нас своим вместилищем, дает нам возможность стать человеком, стать самим собой; жизнь дарит нам неповторимый шанс. Впрочем, если бы такая возможность быть самим собой не имела еще и нравственной причины, этот дар был бы растрачен попусту.
*
Торгуют золотом, оружием, никелем, копрой, нефтью, опиумом, хлопком, торгуют целыми народами.
Как подумаю, что где-нибудь далеко какой-то совершенно не знакомый мне лорд ценой моих страданий и страданий моих ближних преуспевает в финансовых делах, все во мне негодует: и человеческое достоинство, и народный гнев, и жажда мести!
*
Если не страдаешь сам, но рядом страдают другие, кричи, протестуй, борись, поднимай бурю!
*
Самое отвратительное в бурные времена — чтение старых газет. То, о чем три недели назад писалось как о бесспорном факте, ныне — вопиющая бессмыслица, что считалось истиной — ныне постыдная глупость, что выражало определенную точку зрения, вывернуто наизнанку, что почиталось, втаптывается в грязь. Нет более наглядной картины человеческого непостоянства, неведения, безрассудства, бесхарактерности и подлости, чем та, какую являют собой газеты.
*
Привычка принимать удары: поначалу ты оглушен, потом чувствуешь, что человек прямо-таки создан, чтобы переносить удары.
*
Низменный идеал жизни, которым отличается большая часть нынешних обитателей Европы, присущее им нравственное отупение в союзе с материальным оптимизмом возникли из слишком примитивного, но удобного представления, будто прогресс носит механический характер, будто все прекраснейшим образом само собой движется вперед и при наличии материальной воли к прогрессу уже не нужны никакая этическая воля, никакие этические идеалы. Без нравственного отношения к жизни, без культуры мы движемся не столько вперед, сколько вниз. К бескультурью, к нравственному упадку, к абсолютному верхоглядству, примитивизму — в окружении высокой техники.