КРАСИВЫЙ ГОРОДОК
Оплетённый собственной гарнитурой, заплетённый в собственное «я» лес, из глубины различных подразделений слагавшийся в разнотоннейшее, или, скажем так, развлекательнейшее целое, словно ласкал весной зелёными, осенью — каштановыми, своеобразною, но прекрасною зимой — белыми руками стены, либо же застроенности, замечательно расположенного сельского городка, в котором с лихорадочной скоростью происходила писательская деятельность. Удивительная полнота литературной культуры, казалось, поселилась бок о бок с достойным всяческого уважения творческим тщанием в местности, без стеснения предъявлявшей свою жемчужину зодческого мастерства, а именно — бывший замок удельного наместника, поскольку явления испоконные, исторические взирают на охваченную разнообразными устремленьями современность матерински и отечески, сверху вниз. Замок обладал (в отношении архитектонической красы, строительной непререкаемости и уместности в ландшафте) так называемой колдовской ухмылкой, как если бы он был украшающим некую художественную галерею девичьим портретом, пройти мимо которого не преминул бы ни один искуситель или знакомец минувшей пышности искусства, не ощутив в заветной глубине неоспоримой беспрецедентности этого безмерно увеселительного экспоната, или же портрета.
В городке тут и там встречались милейшие, хотелось бы думать, сельдвильские[30], старинные, и всё же невероятным образом вечно юные личики переулков, вглядываясь в которые, наблюдатель невольно слегка влюблялся в очевидные черты, дабы сейчас же проникнуть в державшую наготове сладости кондитерскую, в коей по мере возможности благопристойно исполнялся концерт. Мне казалось, что я наблюдал, как будто находясь всё ещё в былых, интересных, заполненных всевозможными происшествиями временах, как фигуры из книг Конрада Фердинанда Майера[31] воинственно, но поэтично вышагивают по украшенным статуями мостам, под которыми струится хрустально–чистая вода, словно желая напомнить своим обликом картины Гольбейна. В ресторанных залах, будь они удостоены посещения, ожидали взглядов ресторанные полотна, обстоятельство, способствовавшее поднятию настроения. Авторы, они же беллетристы, занимались в огромных переплётных мастреских тем, что снабжали тот или иной из по возможности многочисленных томов собственного произведения собственноручной подписью, каковая процедура занимала самое малое один целый день. Неотрывно совершались прочтения собственных сочинений перед лицом избранного дамского общества в пространствах, словно специально предназначенных для подобного удовольствия, поскольку обнимали слушательскую вселенную как воплощение дружелюбия.
30
Вероятно, аллюзия на новеллы «Люди из Сельдвилы» Готфрида Келлера (1819–1890), начинающиеся идиллическим описанием этого городка, один из сатирических персонажей–филистеров в которых — писатель–графоман, вместе с кучкой соратников пытающийся создать творческое объединение «Новой бури и натиска».
31
К.Ф.Майер (1825–1898), один из классиков швейцарской литературы, родился, как и Г.Келлер, в Цюрихе и писал по–немецки; как и Р.Вальзер, умер в психиатрической клинике.