Лжете — я вам не сродни.
Дрязги лишь — все ваши были,
Ваши смятенные сны.
13-17 февраля 1899
СОБОРНАЯ ДУМА
Замысел, подлежащий окончанию
Где же радость? ты спросишь — в спокойном ли зреньи
Иль в сладостных винных парах?
Взирать ли нам гордо, как Бог, на творенье,
Иль дух свой сжигать на пирах?
И как нам отбиться от волка лихого,
Которого тягостный глад
Снедает — от Времени серо-глухого?
Скажи, о бездольный мой брат!
Сражать ли его ежечасно и ясно,
Встречая на каждом шагу,
Что ново всегда и во веки прекрасно,
Всегда на родном берегу?
Иль бойко затравим его за стаканом,
Стаканом с огнистой струей,
Который направим мы к сказочным странам,
Гуляя свободной семьей?
И так разодвинем мы сердца пределы,
И так воскурится алтарь,
Что будет ладьею наш дом отверделый,
И каждый из нас — мореплаватель-царь!
Но дивный корабль обречен на крушенье.
На мертвый заброшены брег,
В слезах изойдем мы от злого лишенья
И горестно кончим свой век.
Что ж делать? ужели проклясть исступленье?
Чем к жизни любовь утолим?
Любя ее, как допустить истребленье
Минут ее Временем злым?
Сама ль не подскажет? Не ею ли, братья,
И страсть эта жить внушена?
Что ж так веселит, что не рад умирать я?
Чем жизнь так блага и красна?
О, вникните… нас со дня на день колышет
И тихий, и быстрый поток.
Но внутренний мир — он собою лишь дышит,
Всем полон, а сам одинок.
Торжественно движутся лета и зимы,
И зори, и ночи, и дни.
И те же они, если мы — невредимы.
А нет нас — прошли и они.
Красуется в них все мой образ нетленный,
Мой образ, и общий наш зрак,
Который устроил движенья вселенной;
Слуга ему — Время, не враг.
Строители — мы, и не в нем мы витаем:
Что в памяти — ныне оно.
На сотни ладов мы его испытаем.
Но чувство — повсюду одно.
Март 1899
РАДОНИЦА
Замысел, подлежащий завершению
Внемли, внемли,
Кликам внемли,
Грозная юность, ярость земли!
Высоко ходят тучи,
А лес кадит.
А ветер, вздох могучий,
Свободно бдит.
И звонкие раскаты
Несут напев.
И волны-супостаты
Разверзли зев.
Полны пахучей сладости,
Поля зазеленевшие
Широко разливаются
Сияющей струёй.
Слезами заливаются
Былинки онемевшие
В ответ воззваньям младости
Воскресшею семьей.
Воззвания безумные,
Воззванья неутешные,
Торжественно-веселые
И чуждые земле.
Ах, слышал я воззвания,
Суровые и здешние,
Негодованья шумные,
Что ропщут: мир во зле.
Как тусклы те воззвания,
Те вопли скудоумия,
Те вопли человечества.
Гнетомого судьбой.
О замирайте, нищие.
Я вашего безумия,
Слепого упования
Не обновлю собой.
Нет, до последних пределов земли
Стану я славить природу живую,
Песнь гробовую, песнь громовую,
Что немолчно рокочет вдали.
Жизни, воскресшей из мертвых, кипучие взрывы,
Всю чистоту ее светлую, темный весь ее тлен.
Телом в могилу нисшедшего сына земли молчаливой
И очей его свет, что расторг подземелия плен.
О эти гимны смерти ожившей,
Всей этой плоти, восставшей от сна,
В мертвенной мгле преисподних почившей,
Смерти, что ныне — святая весна.
Слышите, слышите, праотцы реют,
Праотцы плачут в светлых ночах.
Теплая радость сердце их греет,
Тихо плывут они в утра лучах…
.........................................
Май 1899
ПРЕД СВЕТЛОЙ НОЧЬЮ
Суровость рек, всегда готовых
С грозою выдержать войну.
На волнах заката, торжественно алых,
Я вольно парил в забытьи,
Покинув движенья народов усталых
И слушая страсти своп.
Леса колыхались грядами немыми.
Суровые реки неслись.
И дали, своими чертами земными
С божественным небом слились.
И где не дышала здесь Божия воля?
И где здесь не пел океан?
О вечер багряный и чистое поле!
Огнем я святым обаян.
28 июня 1899. Wiborg
КРАЙНЯЯ ДУМА
Живя давно в чаду мечтаний,
В своем великом забытьи,
Я приступал к душам созданий:
Меня коснулись их струи.
Есть утешение большое —
Явленьем всяким пламенеть,
Все равнодушное, чужое