«… и это усугубляет историческую вину турок».
(Очевидно, перед Карлом Марксом и остальным страдающим человечеством.)
«Народ, который в такие моменты наивысшего кризиса не способен действовать революционным образом, — такой народ погиб».
(Жаль турок! Зато, коль скоро русские — в случае поражения — непременно бы сделали революцию, значит ещё на что-то годятся?)
«Конечно, за кулисами русских успехов стоит… Бисмарк» (34:246)
(Ничего не стоят русские!)
Гентский конгресс закончился вничью, а войну Маркс проиграл. Тем не менее шансы соперников он предсказал правильно, и только совершенно непредвиденное научным коммунизмом вмешательство третьих сил принесло русским победу и предотвратило русскую революцию. Не знаем, как насчёт Бисмарка, но Англия и Австрия, вероятно, были самыми заинтересованными лицами в том, чтобы Россия проникла на Балканы — трамплин для прыжка к средиземноморью…
Да простит нас читатель за то, что мы не смогли удержаться от иронических комментариев, цитируя это серьёзное (курьёзное) письмо Карла Маркса к Вильгельму Либкнехту от 4 февраля 1878 г. Вот какого рода важные дела и научные исследования занимали великий ум на закате жизни, отнимая у него и время и силы.
Ещё были разработки по высшей математике. Труды эти до сих пор, кажется, не изданы, поэтому судить о них можно только косвенно. Так, известно, что через двести лет после Ньютона и Лейбница, через сто лет после Эйлера, в век Гаусса, Лобачевского, Галуа, Кантора — Карл Маркс сделал ряд открытий в области дифференциального исчисления. От кого это известно, если труды Маркса не опубликованы? От Энгельса и Лафарга. Откуда такое мнение взялось в кругу лиц, из которых единственным, кто предположительно разбирался в математике, был Карл Маркс?
Но если трудно сказать что-либо по существу о скрытых от общества математических работах Маркса, нетрудно понять, почему он обратился именно к данной области: по вопросам дифференциального исчисления выступал Гегель в своей «Логике» и даже, кажется, сделал какие-то поправки к Ньютону. Некоторое представление о математическом гении Маркса дают два письма: одно от Маркса к Энгельсу от декабря 1865 г. (31:138), другое — от Энгельса к Марксу от 18 августа 1881 г. (35:16). Оба письма до некоторой степени приподнимают завесу над математическими занятиями Карла Маркса. Пусть каждый разбирается сам, но нам почему-то кажется, что Маркс, возможно, не умел отыскать производную от самой простой функции. Но всё это, в общем, не имеет большого значения. Главное то, что труд всей жизни вот уже много лет лежал неподвижно.
Незадолго до смерти Маркс через свою дочь завещал рукописи Энгельсу, чтобы тот «сделал из этого что-нибудь» (24:9). Судя по тому, каким сюрпризом явилось для Энгельса состояние рукописей «вторых томов», можно сделать вывод, что и он был не в курсе работы над завершением «Капитала». Ещё меньше, по-видимому, знала об этом семья Маркса.
Почему не был завершён «Капитал»? Во-первых, болезнь. Во-вторых, много новых материалов. В-третьих, неотложные партийные дела. В-четвёртых… в-пятых… в-шестых… в-седьмых… Объяснений более чем достаточно. Притом одно убедительнее другого. И все они друг друга стоят. Все получены на основе детальных и скрупулёзных исследований. Надо полагать, при несравненной научной добросовестности и строгой самокритике, достойной великого учителя и основоположника.
Если же попытаться (возможно ли такое?) быть ещё чуть-чуть, на самую малость, и добросовестнее и самокритичнее, следует признать, что никто не в состоянии достоверно ответить на вопрос.
Тайну «Капитала» Маркс унёс с собой в могилу, в последний раз обманув всех. Впрочем…