Измена
Я побежал было вслед за велосипедом, но внезапный порыв ветра бесследно стёр следы колёс. Тогда я вернулся, не став тратить время попусту и доел корм, затем пролез под забором на участок, где стоял дом моих бывших хозяев. Я лёг на влажную, прохладную траву и канул в размышлениях. Я осознал, что меня выгнали люди из своего общества, что меня отвергли и случилось это от части по моей, собственной вине. Мне стало так обидно и досадно, что я начал представлять, что смогу вернуться в прошлое и всё изменить, я напрягал мозг до боли в голове, но ничего не получалось. А как я мог поступить иначе? Постучаться в комнаты людей и сказать: «извините, но вы не поставили мне тут латок»? Конечно! Оставалось только научиться говорить. А я так ещё, между делом, не научился понимать, что говорят люди. А, и вместо стука можно было бы поскрести дверь и оставить царапины на только недавно положенной краске. Даа! Они бы меня опять выгнали, не из-за одного так из-за другого. Неужели нельзя меня простить, это же так просто, но нет мне испортили жизнь! А мой лучший и более того единственный друг? Друзья остаются в беде вместе. Но о чём это я? Разве человек – царь природы может дружить с каким-то там отпрыском из семейства кошачьих? И здесь я был обманут… Не было никакой дружбы, это была иллюзия, обман. А сейчас… сейчас я один без друзей и вообще без никого. Я один. Один я остался! Господи, как же больно! Где-то там, в глубине меня кто-то плакал, кто-то умирал, и кто-то рождался. Я не мог… не мог долго оставаться в горе. Горе переросло в гнев, в не ярко выраженный, но гнев. Такое было впервые. Я не мог больше выносить то, что было у меня на сердце и хоть ещё было не поздно, но я не мог… не мог и уснул. Нет, я даже умер, но утром рожусь заново, уже другим, вообще другим, не собой, это буду не я. Совсем не я!
Зверь
На следующие утро я проснулся очень рано из-за чириканья птиц, поэтому я был ещё не совсем голодный. Я лёг на другой бок и посмотрел на небо. И я впервые увидел восход. Теперь небо отражало моё душевное состояние, теперь небо было запятнано кровью, так же как кровью обливалась моя душа. Кровь. Кровь? Что это? А это то, что разбудило во мне зверя. То, что побуждало меня теперь каждый день на убийство. Да что там убийство, на целых три, три убийства! Но я не дьявол. Неет. Я пока не дьявол. Не торопите время, оно и так пробежало как резаная мышь, оставляя за собою следы. Следы крови. Вскоре я понял, что больше не смогу уснуть и тогда твёрдо решил найти себе дом и еду. А почему именно твёрдо? Да потому, что как вы помните этим утром я проснулся не маленьким домашним котёнком, а взрослым диким котом. Я смирился с потерей дома, друга и даже мамы. От злости на людей, чей поступок я считал категорично неправильным, я выкинул из головы своё сладкое прошлое, чтобы оно не соблазняло мне душу и не вызывало слёз. Разве моя мама, моя кристально чистая и насквозь прозрачная мама могла знать, да даже не знать, просто подумать могла, что её котёнок рождён, чтобы убивать, чтобы стирать с лица земли жизни других таких же живых существ, как и он сам? Разве он рождён, чтобы отнимать у родителей их детёнышей, а потом выжимать жизнь и из прародителей. Разве он должен был стать таким хитрым и безжалостным, чтобы отнимать у и без того одинокого ворона его дитя и этим заставлять подняться ворона ввысь и сложить крылья, камнем упасть на землю и разбиться. А потом он спокойно подходил и съедал и малыша, и отца. Да что там безжалостность? Здесь уместно больше бессердечность и причём в прямом не в переносном смысле. Ведь как ранее сказано его сердце обливалось кровью и в итоге кровь закончилась, из-за чего остановилось и сердце, а от бездействия оно превратилась в механический прибор, созданный, чтобы убивать.