Просто фантастика, что они встретились через столько лет, да еще на другом краю света! Может, это знак судьбы? Она второй раз их сталкивает, и условия как нельзя более благоприятные: оба оказались на отдыхе в одиночестве, впереди еще две недели на шикарном теплоходе… Может, все окончится легким флиртом, а может, и до постели дойдет.
При мысли об этом Володя почувствовал легкое возбуждение. У Вики такая шелковистая смуглая кожа… Когда они стояли на палубе, его так и тянуло потрогать голое плечо. Лямка открытого платья периодически сползала, и Виктория все поправляла ее, подергивая этим самым плечом.
Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Размечтался! Может, она давно и серьезно замужем? Ведь даже не спросил. Хотя, пожалуй, нет. Она смотрела слишком заинтересованно для женщины, имеющей нормальную семью. Впрочем, чего гадать? Завтра все узнаю. Спрошу, она ответит. Женщины обычно не скрывают, что состоят в браке, напротив, гордятся этим ― в отличие от нас, мужиков.
Владимир мысленно усмехнулся и направился к своей каюте.
Вика лежала на кровати, уставившись в потолок.
Неужели, и правда, тот парень? Я совсем не помню его лица. Но откуда еще он может знать, как я сидела в ступоре возле чердачной двери старинного дома в Гнездиковском переулке? Только я была не в халатике, а в ночной рубашке ― голубой ночной рубашке в мелкий синий цветочек, с оборками на кокетке. Я сшила ее сама из отреза ситца, который нашелся в загашнике у бабушки. В восемьдесят восьмом году почти все было дефицитом, и бабушка очень гордилась своей запасливостью и тем, что материал пригодился. Ситец был куплен едва ли не в сталинские времена, я даже сейчас помню, каким он был на ощупь…
В Максатихе имелось всего две школы. Вика Соколова училась в школе № 1 и окончила ее очень хорошо: в ровный ряд оценок «отлично» в аттестате затесались лишь три четверки. На выпускном вечере, который состоялся 18 июня 1988 года, школьная директриса сказала Викиной маме, что такой дочерью можно гордиться. И мама гордилась, а вот отец…
Вика не любила отца и боялась его. Она не помнила, чтобы в детстве он брал ее на руки или ходил с ней гулять; он никогда не интересовался ее учебой. Для отца дочь была лишь еще одной парой женских рук в доме.
Викина мама, Маргарита, работала на деревообрабатывающем комбинате, и возвращалась оттуда, валясь с ног от усталости. С семи лет девочка научилась мыть посуду и полы, разогревать обед, а к десяти годам освоила стиральную машину и гладила все, вплоть до мужских рубашек, на что, как известно, требуется особая сноровка. С весны до осени Маргарита ежедневно после работы моталась на огород, 10 соток возле речки Мологи, а каждую субботу, сделав наскоро еду на два дня, прихватывала Вику и уезжала на автобусе к своей матери в Малышево, потому что боялась оставаться дома. Обычно к вечеру муж напивался так, что мог наброситься на любого, кто под руку попадется: на жену, на дочь… Случались и драки с соседями.
Вика долго не понимала, за что отец так ненавидит их с матерью, и считала, что драки в семье обычное дело. В их трехэтажном доме едва ли не каждый день хоть в одной из восемнадцати квартир случался скандал с мордобоем. Мужики в поселке пили почти все поголовно, а женщины привычно терпели трепки и затрещины. Одна могучая тетя Катя из семнадцатой квартиры никогда не давала спуска своему пьянице, сама лупила его всем подряд. Вика иногда скрывалась от отцовского гнева за ее широкой спиной, если мамы не было дома.
Отец работал трактористом в леспромхозе, вставал еще до рассвета, но и возвращался рано. Придя с работы, обедал, выпивал первый стакан водки и почти сразу начинал цепляться к дочери. Причиной недовольства могло стать что угодно: не вытертая плита, несколько пылинок на телевизоре, кошачья шерсть на диване, остывший, или наоборот, слишком горячий суп. Надеясь избежать придирок, Вика старалась вылизать всю квартиру, но отец все равно находил повод. Сперва он называл ее размазней, свиньей, клушей или дурой, потом переходил на мат, порой брался за ремень. Если девочке удавалось вырваться, она хватала свой портфель и неслась в соседний подъезд к тете Кате. С ее Юлькой, одноклассницей и подружкой, они вместе делали уроки, а позже Вика шла встречать маму с работы. Счастьем было, если отец, напившись, засыпал к их приходу, но так случалось не всегда. Однажды, ― Вика тогда уже училась в шестом классе, ― отец налетел на них прямо с порога: