Когда колонист объяснил дикарю, что от него требуется, тот без дальнейших околичностей пополз на четвереньках в свой шалаш и спустя минуту появился обратно, но уже задом, ибо повернуться в этом доме было негде, не говоря уже о том, чтобы стать в нем на ноги. Оказалось, что он достал в своей хижине небольшой мешочек из шкуры кенгуру, откуда вынул красную и белую краски, обернутые в листья. Кутамеру ловко растер красную краску у себя на ладонях, страшно сопя и фыркая носом при этой манипуляции приговаривая какие-то непонятные слова.
– Парадный костюм! – заметил Аскот. – Видно, человек бывалый!
Выкрасив себя белой и красной красками, дикарь достал из того же мешечка шнурок, который обвязал себе вокруг талии. Теперь он с гордостью посмотрел на белых. Видно, не каждый дикарь мог похвастаться таким нарядом.
– Если больше не будет никакой одежды, то этого, пожалуй, маловато, – сухо заметил молодой англичанин.
– Тише, тише, сэр! Это не более, не менее, как шнурок, сплетенный из волос врагов, убитых им. Этим нельзя не гордиться.
– Чорт побери!.. Ну, бери же свое копье, приятель, и делу конец.
– Не совсем. Держу пари, что в волосы надо заткнуть белых перьев.
Действительно, Кутамеру опять начал шарить в своем мешочке, и достал оттуда нечто вроде гребня полулунной формы из голубиных перьев, отчасти поломанных и раскрашенных в разные цвета, но и этим жалким убранством дикарь, очевидно, очень гордился. Теперь он был уже в полном параде.
Пока все вместе шли к лагерю белых, прочие дикари с восхищением поглядывали на своего разодетого товарища, попавшего в такую честь у белых гостей.
Аскот и Антон довели его до того места, где капитан Ловэлль, в нетерпеливом ожидании, ходил взад и вперед.
– Вот охотник за чертями, сэр, – сказал Аскот. – Он пыхтит, как кабан.
Капитан покачивал головой, рассматривая его. – Мистер Уимполь, – сказал он, – вы спрашивали, откуда идут его товарищи, – не с места ли военных действий?
– Нет, сэр, я не решился позволить это себе.
– Ну, так, пожалуйста, спросите. Я хотел бы знать это прежде всего.
Уимполь обратился с вопросом, но охотник отрицательно покачал головой. – Нет, это далеко отсюда и притом на другой стороне реки. Перейти ее можно, только взобравшись на горы и обойдя истоки.
– Не слыхал ли он чего-нибудь о военных действиях? – снова спросил капитан.
– Да, слышал. Тут есть постоянные сношения, и люди говорили, что негры одерживают победу. Они увели весь скот и отрезали им путь к полям.
– О, боже! – воскликнул Антон.
– Туда постоянно прибывают черные, – рассказывал охотник. – Я и сам охотно пошел бы туда. Там можно есть, сколько угодно, хлеба столько, что запасы его гниют. Куры кладут яйца в таких местах, где желательно белым, есть большие животные, ревущие ужасным голосом. Все белые люди – чародеи.
– О, какая досада! – вскричал Антон. – Какая досада! Стада и жатва, все будет во второй раз уничтожено.
– Мистер Уимполь, спросите, пожалуйста, его еще, как они располагают, остаться на время здесь, или все пойдут по одной дороге с нами?
На предложенный вопрос Кутамеру, с таинственным видом, объявил, что немного дальше, вверх по реке, у них есть одно дело.
– Должно быть, кровавая месть, – объяснил Уимполь.
– Нельзя ли разузнать об этом поподробнее, – попросил Аскот. – Меня очень интересует история о вчерашнем убийстве.
– Попробуем во время пути, вызвать на разговоры кого-нибудь из молодежи, сэр.
Невдалеке от разговаривавших стоял Туила и с невыразимым презрением смотрел на голых черных людей. Он уже успел позабыть, что каких-нибудь несколько месяцев назад он с трудом выносил всякую одежду. – Дикий! – говорил он, вздергивая носом. – Отвратительное животное! Противно смотреть! – И ушел собирать травы для раненой руки Аскота.
Черные забрали свое оружие, усадили всех маленьких детей на плечи матерей, и этим ограничились все их сборы в поход, – больше брать им было нечего.
Камедные деревья росли так редко, что между стволами их можно было проехать в экипаже, между тем вершины их образовали высокий зеленый купол, украшенный цветами разных колеров; мягкая трава покрывала землю, в воздухе носились стаи попугаев. Во всем мире нельзя было отыскать места, которое бы до такой степени поражало красотой.
Камедные деревья, поднимавшие высочайшие вершины к небу, чередовались с акациями и каким-то кустарником с совершенно белыми листьями. Тонкие берега реки были покрыты яркой светлозеленой травой и папоротниками. Под густым переплетом ползучих растений невидимо пробиралась вода, и по виду твердая поверхность, при первой попытке ступить на нее, обращалась в болото и начинала опускаться, так что требовалось не мало ловкости, чтобы избежать неожиданной смерти. Без моста нечего было и думать перебраться на другой берег. Капитан Ловэлль видел это и со всеми своими людьми шел следом за Уимполем, который уверял, что по опыту знает подходящие места, где можно будет навести понтонный мост.