Глава III
Напрасное предостережение. – Богатый барон и его слуга. – Преступники у себя дома. – Решительная выходка голландца. – Чиновник тайной полиции. – Билет в тысячу фунтов. – Сигнал к задержанию. – Счастливый побег. – Страшная ночь. – Покинутый и отверженный.
Наняв в указанном доме комнату для ночлега, наш друг сел в переполненный пассажирами, страшно тесный и неудобный омнибус и довольно скоро доехал до улицы, в которой находилась харчевня немца.
Посетителей еще не было, и Романн, старательно нарезая ломтики хлеба, мог свободно поболтать с мальчиком.
– Где же вы провели прошлую ночь, – спросил он несколько недоверчиво. – Надеюсь, в порядочной компании?
Антон покраснел. – Неужели вы можете думать иначе? – сказал он и затем передал ему обо всех своих приключениях. – Теперь я на хорошем месте, работа у меня пустячная, обращаются со мной превосходно, и жалованье достаточное. С Божией помощью, я скоро буду в состоянии нанять адвоката для. моего несчастного, невинно страдающего отца.
Хозяин ответил не сразу, он вытер о передник руки и затем порылся в адресной книге города. – «Уэльс и К°» да, есть такая фирма, и притом в хорошей улице. Странно что там могут быть такие жалкие, населенные беднотой, надворные флигеля.
Он недоверчиво покачал головой. – Смотрите, Антон, не попались-ли вы какому-нибудь авантюристу, ловкому мошеннику. Эта история с банковыми билетами мне не очень-то нравится.
– Почему? – вскричал наш друг. – Господин Тирстратен богат.
Хозяин опять принялся за свою работу. – Лучше пока помолчать, – подумал он про себя. – Этот мальчик так доверчив и неопытен. По глупости, он еще впутает меня в какую-нибудь неприятность. – А вслух добавил: – Его сиятельство, лорд Кроуфорд присылал за вами, Антон.
Мальчик вскочил. – Известия о моем отце? О, господин Романн, не скрывайте от меня ничего.
– Нет, нет! Лорд велел сказать вам, что вы можете придти к нему. Если вы не желаете жить в его доме, он готов устроить вас иначе. Вы бы не должны были отказываться, Антон. Их сиятельства известны во всем Лондоне, как друзья человечества и благодетели бедных.
Наш друг изменился в лице. – Но я не бедный, – вскричал он. – Я не нуждаюсь ни в чьей благотворительности, тем менее в благотворительности человека, который, по простому подозрению, засадил в тюрьму моего отца.
– Антон, Антон! Подумайте хорошенько и не оскорбляйте раньше времени человека, который желает вам добра.
– Я не желаю иметь с ним никакого, совершенно никакого дела. Кроме того, я на очень хорошем месте и имею все, что нужно.
– Антон!
– Да, да. Скажите это великодушному господину, если ему еще раз вздумается прислать сюда. Я в нем не нуждаюсь.
Романн пожал плечами. – Вам лучше знать ваши дела, Антон. А я бы на вашем месте не стал ссориться с таким человеком, как лорд Кроуфорд.
Антон беззаботно засмеялся. – Что бы там ни было, я не приму из его рук ни единого куска хлеба.
Затем он расплатился за последнюю ночь, связал свои и отцовские пожитки в узел и обещал добродушному хозяину навестит его при первой возможности.
– Ведь вам рано или поздно может понадобиться друг и защитник, Антон, – сказал хозяин.
– Не думаю! Господин Торстратен относится ко мне так сердечно, что я не пропаду под его покровительством.
Романн покачал головой. – А вы не находите ничего странного в поведении этого господина? Вас не удивляет, что предприниматель закармливает в трактирах дичью и вином своего мальчика для посылок?
При этих словах будто ослепительная молния мелькнула перед глазами Антона, но это продолжалось одине момент, упрямство помешало ему остановиться на этой мысли.
– Я сам своей личностью нравлюсь господину Торстратену, – сказал он.
– И он вам платит за то, что вы прогуливаетесь с ним по городу!
– Со временем я поступлю к нему в ученики, или буду продавцом в лавке, которую он откроет. Иногда и резчики могут оказаться друзьями человечества… не правда-ли, господин Романн?
Хозяин пожал ему руку. – Дай Бог, Антон. Прощайте, прощайте.
Наш друг ушел домой совсем не в таком радужном настроении, в каком пришел, но впечатление от этого разговора очень быстро рассеялось. Он купил себе изрядный кусок хлеба и сыра, причем у него еще осталось два шиллинга, которые должны были лечь в основание его воздушных замков, и он весело начал их строить. Теперь все пойдет отлично, – в этом он был уверен.
Забравшись в свою опрятную, чистую комнату на чердаке, он проспал в ней здоровым сном юности вплоть до следующего утра, а вставши, достал свое лучшее платье и вообще принарядился. Было воскресенье и господин Торстратен мог предложить ему пойти вместе в церковь.