– Так между обоими племенами снова началась война?
Рудуарто покачал головой. – Люди двуутробки созвали своих друзей, и мы уже не решались танцовать военный танец перед их хижинами; их было так много, что они нас всех перебили бы. Но ненависть росла с каждым днем, особенно, когда в лагере наших врагов открылась повальная смертность, и каждую ночь кто-нибудь внезапно умирал. После каждого такого случая, женщины кричали перед нашими хижинами, мужчины грозили и проклинали нас, оскорбляли наших кобонгов, наш лагерь окопали рвом, как будто мы ядовитые змеи. Когда кто-нибудь из их лагеря встречал одного из наших, нас оскорбляли, повторяя «демон, демон». Отец охотника был такой добрый честный бурка, он никогда не делал вреда животным и тем более людям; даже однажды, когда долго не было дождя, он бросил в пропасть свою лучшую полированную раковину, чтоб Мамаммурок нашел ее и в награду послал нам дождь. И такого человека они называют демоном! Это гнуснейшая ложь! Наконец, мы потеряли терпение и потребовали суда Божия. Самый старший бурка их племени должен был выйти против нашего, и дело бы решилось. Они согласились, но накануне Божия суда, они задумали преступление, а в следующую ночь привели его в исполнение. Старый Кутамеру, охотник на черепах, пропал без вести, а перед нашим лагерем лежала кучка серых перьев, и люди двуутробки громко кричали, что они убили только гадкого «демона».
– Давайте вашего охотника на чередах! – кричали они. – Если он не демон, а хороший, честный человек, то пусть покажется, и мы снимем с вас всякие подозрения.
– Но они украли его из нашего лагеря, они его убили и зарыли, это все мы знали, если бы даже кудесники не говорили нам этого.
– Вероятно! – вскричал Аскот, – это возможно. Бедный старый охотник на черепах! А что вы сделали, что бы отомстить за него?
– Это я вам сейчас расскажу, белые люди.
Глава XXII
Распря между племенами двуутробки и пчелы. – Чары колдуна. – Прогулка с охотником за чертями. – Гибельный выстрел. – Сын лорда в смертельной опасности. – Сон «Прыгуна».
Рудуарто осмотрелся во все стороны и затем вернулся на свое место.
– Теперь мы дошли и до тайны, – заговорил он шепотом, – тут-то и начинается опасность. Помните, что вы не должны никому рассказывать, и в особенности людям из племени двуутробки, о том, что я, сидел возле вашего костра; иначе меня будут подозревать в предательстве.
– Будь покоен, Рудуарто, мы никому не скажем ни звука.
– Слушайте же, – сказал мальчик, поглядывая на белых своими сверкающими глазенками. – Каррару, минтапа, передал нам, что Варриарто, сын одного воина, убитого нами в честном бою, и есть убийца охотника за черепахами, и тогда мы поступили с ним так же, как он с нами, только честнее: мы похитили его из среды его земляков и принудили в ту же ночь принять тот судебный поединок, свидетелями которого вы были, когда пришли к нам.
– А! Так тот храбрый воин, который оборонялся от пятидесяти человек, нападавших на него, был убийца?
– Да. Сын убитого и пронзил его своим острым копьем. После этого мы зарыли в землю убитого, уходя с того места.
– Но, мне казалось, – вставил Антон, – что перед смертью он дал какое-то показание?
– Это правда. Он сознался, что некий Рудуарто, по прозвищу «Прыгун» внушил ему план этого убийства. Палатка его находится здесь по близости.
– И теперь вы хотите его похитить и подвергнуть тому же суду?
– Этого нельзя, ведь, он не поднимал руки против нас. Но охотник за чертями намеревается извести его колдовством.
– Вот как? Как же он это сделает?
– Разумеется, при помощи «пуингурру». Племя двуутробки не знает, что мы похитили того Варриарто и убили его, но тем не менее оно настороже и ни в каком случае не примет от нас жареной рыбы или птицы, а потому охотник за чертями должен выследить, где Рудуарто Прыгун раскладывает свой костер и принимает пищу. Если ему удастся подсунуть туда какую-нибудь кость, тот, конечно, погиб.
– Это каким образом? Объясни, пожалуйста!
– Колдовство этого рода делается следующим образом. Мы берем переднюю лапу красного кенгуру и при помощи смолы прилепляем к ней птичью или рыбью кость, это и есть пунигурру. Потом надо воткнуть эту вещь в землю возле неприятеля, когда он спит, и на следующее утро он умрет, или по меньшей мере, тяжко заболеет.