– Я нашел сливы, только страшная кислятина! – кричал другой.
– А вот Бог послал и на нашу долю! – воскликнул Аскот, указывая на берег.
По берегу ползла большая черепаха и молодым людям не без труда удалось перевернуть ее на спину и расколоть топорами её броню.
Между тем солдаты дюжинами таскали неуклюжих вомбатов из их нор, другие рвали сливы и копали единственный съедобный в этой местности корень, мернонг, отыскивать который они научились у туземцев. В этот вечер в лагере был роскошный ужин, но случались целые дни, когда не попадалось на глаза никакой живности. Если бы не компас, который удостоверял, что отряд подвигается к морю, то однообразие этой страны могло бы навести на мысль, что путники кружатся все на одном месте.
Наконец, стала показываться густая поросль, в которой цвели пурпурные кактусы, перепархивали певчия птицы, попалась на пути даже небольшая речка, окрестности становились живописнее. Решено было остановиться на берегу речки и заняться рыбной ловлей. Солдаты уже развесили свои гамаки и занялись раскладыванием костров, когда унтер-офицер воскликнул:
– Мне кажется, там поднимается столб дыма! Господи, уж не туземцы ли?
– Едва ли, сэр, – заметил кто-то из солдат. – Дым слишком не велик и оттуда не доносится никаких звуков, значит, там людей немного!
– Надо сказать капитану!
Спустя немного времени весь бивуак был на ногах. Все рассматривали дымок, который едва заметно вился между деревьями.
– Странно, – сказал капитан, – но надо убедиться, кто разложил этот огонь.
После краткого совещания решено было, что Уимполь осторожно проберется к этому месту и разведает, в чем дело, а до его возвращения костров не будут раскладывать и все притаятся, чтобы в случае надобности избегнуть неприятной встречи с дикарями.
Уимполь как кошка пополз между кустами, но чем более он подвигался к дыму, тем более убеждался, что встречи с туземным племенем опасаться нечего: слишком все было тихо кругом. Наконец, он осторожно раздвинул последние ветви, скрывавшие от него костер, и увидел возле него… белого человека. Он был совершенно один и сидел поникнув головой. Одежда его была вся в лохмотьях, непокрытая голова всклокочена, лицо без кровинки. Возле него лежал длинный нож, которым он от времени до времени вытаскивал из жестянки, стоявшей на огне, куски какого-то мяса.
Убедившись, что незнакомец совершенно один, Уимполь встал на ноги и пошел к нему.
– Живым в руки все равно я не отдамся! – глухим голосом крикнул ему неизвестный, – вскакивая на ноги.
– Дженкинс! Это вы?.. Вы меня не узнаете?.. – воскликнул Уимполь, сразу признавший его за одного из ссыльных.
– Что такое?.. Ах. Это вы, Уимполь?.. Тот, что похоронил в Ботанибее вею свою семью?
– Да, это я и со мной здесь несколько сот солдат, мы идем в порт Джаксон на выручку сэра Артура Филипса… А вы что здесь делаете? Неужели колонистам очень плохо приходится?
– Ах, ужасно! – ответил ему бродяга. – Я убежал, чтобы не умереть с голоду! И живым я не отдамся… не хочу снова обратиться в раба!
– Идем, идем со мной! – настаивал Уимполь – расскажите обо всем капитану Ловэллю, покажите нам дорогу в колонию, Дженкинс. Идем, ведь наши земляки ждут нас!
– Земляки? – запинаясь, пробормотал несчастный. – Земляки у меня были когда-то, в Лондоне, были у меня и жена, и дети, и дом полная чаша… Но в один прекрасный день я попал в руки вербовщиков, и Боже мой!.. с того времени я все потерял… и столько выстрадал!..
– Идем, идем, уверяю вас, что не все еще потеряно, все уладится!
Уимполь почти силою поволок несчастного за собой в лагерь и не трудно себе представить удивление всего отряда при их появлении. Наголодавшегося бродягу прежде всего накормили, а затем он должен был рассказать все, что знал о колонии.
– Ах, там ужасно! – рассказывал Дженкинс. – Дисциплины не существует никакой, провиант весь уже съеден, сам сэр Артур Филипс лежит больной без всякого призора, а колония окружена со всех сторон туземцами. Не пройдет двух недель, как там не останется в живых ни одного белого человека, все погибнут от голода.
– Ну, это мы посмотрим! – заметил капитан. – Скажите, а что же делает английский фрегат, который должен был прибыть туда уже много дней тому назад? Почему он не оказал колонистам никакой помощи?
– Фрегат своими орудиями причинял вред не столько черным, сколько самим белым, Если бы он продолжал бомбардировку, то скоро уничтожил бы всю колонию.
– Но капитан Максвелл делал, по крайней мере, попытки высадить десант?
– Два раза, но оба раза безуспешно. Шлюпки должны были возвратиться обратно с большими потерями. Эти бумеранги дикарей поистине страшное оружие.