***
Зой стоял в стороне и молча улыбался, наблюдая, как друг припал к стеклу, отделяющему его от дочерей. Две пары темно-карих глаз расфокусировано смотрели на отца. Малышки требовательно чмокали и кряхтели.
— Им нужна мать, — прошептал Нефрит.
— Слушай, Мамору, конечно уже не самый лучший наш друг, — ухмыльнулся Зой. — Но еще парочка подобных замечаний и я решу, что его метод приведения тебя в чувство действенней, чем мой! Мако выкарабкается!
— Надеюсь, она не очень огорчится, — вдруг улыбнулся Нефрит.
— Чему? Что девчонки — копия их папочки?
— Ты заметил?
— А то! Никаких тестов не надо: волосики темнее, чем у мамы. У Мако рыжины больше. И глазки, похоже, будут все же карими, а не зеленые. Ты расстроен?
— Немного, — признался Нефрит. — Я как-то надеялся, что дома меня будут окружать три зеленоглазые ведьмочки. Ладно, сын будет похож на маму!
Зой подошел поближе и хлопнул друга по плечу:
— Вот это правильный настрой, тем более, что у нас другие проблемы.
— Да, ты обещал рассказать мне про некую Берилл…
От звука этого имени мышцы Зоя напряглись, словно готовясь отражать неведомый удар. Его кулаки сжались сами собой, и он со злостью ударил стену.
Стоит ли рассказать другу эту историю прямо сейчас или подождать, пока состояние Мако прояснится? О том, что у нее уже дважды останавливалось сердце и в графе «время смерти» была сделана запись, Зой сказать не смог… Если бы не ассистентка профессора Томо, его юная дочь, все было бы уже кончено.
В медицинских круга репутация Хотару Томо была пугающей. Говорили, что замкнутая, немного «не от мира сего» девушка запросто могла поймать в коридоре коллегу отца и заявить, что его пациент сегодня умрет. Девушка ни разу не ошиблась, при чем иногда случаи были совсем не сложными, но оперативное вмешательство заканчивалось летальным исходом.
Когда старший реаниматолог зафиксировал вторую остановку сердца, он махнул рукой и начал оформлять заключение о смерти, у Ами сдали нервы. Она растолкала именитых коллег и бросилась делать прямой массаж, с такой силой, что наверняка сломала подруге пару ребер. Зой, было кинулся ее оттаскивать, но Хотару поймала его за руку:
— Оставь, у Ами получится! Она еще тут, она хочет остаться…
Затем девушка подошла к Мако:
— Назови одну из дочек Ами.
И в тот же миг приборы запищали, показывая сбивчивый, но стабильный пульс. Врачи продолжили работу. Но Нефриту знать все это было совсем не обязательно. А вот Берилл…
— Я тогда только пришел в госпиталь волонтером, из-за Ами, разумеется. Ничего особо ответственного в волонтерской работе нет, в основном оказание социальной помощи (ну, документы помочь заполнить, позвонить родственникам, отвезти-привезти), но я, естественно, учитывая какой-никакой диплом врача, еще и медицинскую помощь оказывал.
Мою первую подопечную звали Азуми. Это была юная девочка восемнадцати лет. Ами специально попросила меня присмотреть именно за ней, так как жизненная ситуация там была не сахар.
Азуми влюбилась в своего учителя, молодой парень в школе работал первый год, а она — выпускница. Ну то есть потерпи они этот год, никто бы слова не сказал, шесть лет разницы между парнем и девчонкой вполне себе. Но… Азуми забеременела. И, испугавшись разговоров, сбежала из дома никому ничего не сказав.
У нас она оказалась уже в довольно потрепанном виде на последних сроках. Мышонок выхаживала девочку всеми силами. На выходные мы забирали ее к нам, гуляли вместе, пытались ее развлечь. Азуми часто впадала в депрессии и не давала нам расслабиться.
В один из дней, я столкнулся у ее палаты со странной рыжеволосой женщиной. Подумал, что может родня? Но подопечная объяснила, что эта леди из службы опеки. Сначала девушку просто уговаривали отдать ребенка. Мол она юна, без поддержки не справится, а так малыш попадет в успешную семью. Потом начали откровенно запугивать. Откуда-то эта дама, Берилл, узнала, кто отец будущего ребенка и угрожала, что не просто испортит ему карьеру, но засадит в тюрьму. Азуми сдалась и, в момент слабости, подписала документы. Ребенка забрали.
Из больницы она сбежала не попрощавшись. Через несколько дней мы узнали, что Азуми бросилась под поезд. После эта рыжая сука еще несколько раз появлялась в отделении с теми же целями. Я поспрашивал кого надо, говорят у нее нелегальный бизнес по торговле детьми и очень серьезная крыша.
Нефрит слушал и ясно представлял себе все происходящее. Правда на месте незнакомой юной Азуми ему виделась Мако. Такая же одинокая, брошенная всеми девочка. Он потряс головой, чтобы прогнать эти мысли. Мако - его жена, и никто не посмеет ее обидеть.
— При чем тут Мако и наши девочки?
— Эта мразь запугивала ее! Предпоследний кризис случился как раз после звонка этой гадины (мы добились, чтобы ее не пускали в отделение). Она уговаривала Мако подписать отказную, мол та все равно умрет. Но Мако хотела, чтобы дети были у тебя. Еще до того, как ты все узнал, она составила с нотариусом соответствующий документ. Правда я все равно боюсь, слишком уж ушлая эта тварь! Поэтому лучше если Кун будет тут.
Да, Зой был абсолютно прав. Сам Нефрит в юриспруденции разбирался очень поверхностно, но твердо знал, что хороший юрист может так вывернуть факты, что правый станет виноватым и наоборот. Лучше если этот хороший юрист будет на их стороне.
— Зой! — Ами выскочила из операционной и, громко рыдая повисла на шее у мужа.
========== Глава 10 ==========
— Зой! — Ами выскочила из операционной и, громко рыдая, повисла на шее у мужа.
У Нефрита внутри все похолодело. На ватных ногах он подошел к девушке сзади и, едва касаясь ее плеч ладонями, тихим шепотом произнес:
— Ами, что с Мако? Она умерла? Да?
— Да, — раздался голос за его спиной.
Нефрит оглянулся, у дверей реанимационного отделения стояла девушка в костюме реаниматолога. Незнакомку отличал невысокий даже для японки рост и глаза такого темного цвета, что, казалось, радужка и зрачок сливались. Выражение лица у нее было отстраненное, она как будто смотрела сквозь людей.
— Она действительно умерла, — продолжила девушка, — но Ами уговорила ее вернуться. Сейчас состояние можно оценить как стабильно тяжелое. Не оставляйте ее одну, все еще может перемениться.
— Хотару! Ну нельзя же так! — выдохнул Зой, не зная кого первого приводить в чувство: друга или жену. — Видишь же, на парне и так лица нет!
— Зой! — продолжала реветь Ами. — Я сломала ей ребро! А на втором — трещина. Бедняжка и так столько пережила, а я… я… криворукая дура! У меня по реанимации всегда пятерки были!
На несколько секунд Нефрит забыл, как дышать. А затем, оттолкнув Зоя, так крепко сжал Ами в объятьях, что та рисковала ощутить последствия травмы, нанесенной подруге, на своей собственной шкуре.
— Ой! Неф, прости! Я, дуреха, не подумала! Ну, не надо, все почти закончилось… — лепетала Ами, чувствуя на своей шее, в которую уткнулся Нефрит, влажный ручеек. — Ей теперь надо набираться сил…
— И кровь! — отстраненно заметила Хотару.
— Да, потеря была слишком большая, потребуется несколько переливаний, -подтвердила Ами.
Нефрит, наконец, отпустил жену друга.
— Я могу сдать, если надо… — он растеряно посмотрел на импровизированный консилиум, ожидая от медиков руководства к действию.
— Если бы твоя кровь подходила Мако, у нас бы сейчас не было никаких проблем, — мягко напомнила Ами.
— Зато подходит моя! — Мамору всегда умел бесшумно передвигаться.
Девочки следовали за Чиба по пятам. Минако сжимала в ладонях стаканчик с ароматным кофе, а Усаги — бумажный пакет с пончиками. Завидев Нефрита, подруги тут же кинулись к нему в надежде покормить страдальца хоть чем-то. Голодную смерть своего мужа Макото им бы точно не простила.
— Твоя? — Нефрит машинально взял у Минако кофе.
— Когда такая ситуация стала возможной, — зашуршала пакетом Усаги, протягивая Нефриту пончик, — мы все сдали кровь, ну, на всякий случай. Кровь Мамо-чана подошла.