Самсон открыл рот, чтобы достойно ответить напарнику, но тут его мобильник, лежавший на приборной панели под лобовым стеклом, издал мелодичную трель.
Напарники переглянулись. Оба отлично понимали, кто им звонит, и у обоих одновременно промелькнула одна и та же паническая мысль: неужели Петрович подстраховался, пустив за журналисткой еще один «хвост», и теперь звонит, чтобы вызвать их на ковер?
Самсон нерешительно протянул руку и взял трубку. Борис смотрел на него во все глаза, словно пытаясь по выражению лица напарника понять, о чем пойдет речь.
Звонил действительно Петрович.
– Что у вас слышно? – ворчливо, но вполне спокойно осведомился он.
– Все нормально, Андрей Петрович, – закатив глаза к потолку салона, нагло солгал Самсон. – Кобылка в стойле.
– Дома?
– Нет, на работе. Тут одна сложность, Петрович… Крендель этот, который нас давеча.., гм.., ну про которого мы вам рассказывали… Так вот, он с ней. Таскается за ней с самого утра.
– Это хуже, – сказал Петрович. – Смотрите, как бы он вас не выпас. Второй раз не прощу, понял? И вот еще что. До тех пор, пока он не свалит, вы к ней со своими разговорами не суйтесь. Костей не соберете, я этого парня знаю.
– Прибрать бы его, Петрович, – просительно сказал Самсон. – Житья ведь от него нету.
– Цыц, дура! – рявкнул Мамонтов. – Ты по телефону разговариваешь или у себя в сортире газы выпускаешь? Думать же надо! Прибрать… Вот верните то, что он у вас отобрал, тогда и поговорим. Может быть, и вправду стоит об этом подумать. Что-то часто я начал об него спотыкаться. Так ты все понял?
Самсон подтвердил, что понял все отлично, и выключил телефон. Он засунул трубку в карман, попав ею в прорезь только с третьего раза, и посмотрел прямо в глаза Борису.
– Ты прав, братан, – сказал он. – Надо искать другие колеса.
Они потратили битых полчаса, пока нашли наконец машину, которую можно было угнать без риска засыпаться. Это оказалась проржавевшая буквально до дыр «копейка» с покрытым радужными разводами лобовым стеклом. Борис курил, стоя на стреме, а Самсон, вспомнив золотые годы отрочества, ловко вскрыл дверцу при помощи карманного ножа. Это заняло у него двенадцать секунд. Еще десять секунд ушло на то, чтобы оборвать и соединить напрямую провода зажигания, и через полминуты ржавый «жигуленок», скрипя, дребезжа и непроизвольно взревывая двигателем, выкатился на дорогу.
– Вот консервная банка, – недовольно проворчал Самсон, – на ходу регулируя чересчур далеко отодвинутое водительское сиденье. – Как на таких люди ездят?
– Люди на таких не ездят, – успокоил его Борис. – На таких ездят только лохи.
Самсон повернул к себе зеркало заднего вида и озабоченно заглянул в него.
– Ты чего? – спросил Борис.
– Смотрю, сильно я похож на лоха или не очень, – откликнулся Самсон. – Вот ты, например, вылитый лох. Так и хочется с тобой в наперстки сыграть или лохотрон для тебя крутануть…
Они подъехали к редакции с другой стороны и издалека увидели, что машины их обидчика нет на прежнем месте. Это было именно то, чего они боялись. Похоже, пока они улепетывали от странного знакомого Петровича и меняли машину, Белкина ускользнула. Впереди была еще половина дня, на протяжении которой пронырливая журналистка могла без их ведома провернуть кучу дел. И кто знает, какие именно из этих ее дел могут затронуть интересы Петровича? Мамонтов никогда не уточнял цели этой слежки, просто приказав докладывать ему о каждом шаге Варвары Белкиной.
Перепуганный Борис отправился на разведку и довольно быстро узнал у вахтера, что журналистка Белкина из здания не выходила. Вахтер был в этом уверен на сто процентов, но Борис все же поднялся наверх и спросил у пробегавшего по коридору долговязого очкарика, где Белкина. «У себя, – на бегу ответил очкарик, махнув рукой куда-то вдоль коридора, – работает.» После этого Борис успокоился, спустился вниз и успокоил Самсона. Белкина по-прежнему оставалась на месте, а отсутствие ее телохранителя было даже приятно, тем более что приказа следить за ним Борис и Самсон не получали.
Они просидели в машине до самого вечера и совсем осатанели от безделья и скуки. За это время Самсон ухитрился проиграть Борису полсотни долларов в вульгарнейшее «очко» и к десяти часам вечера был занят тем, что прикидывал, на какие деньги будет жить до следующей получки. Двести пятьдесят Белкиной и пятьдесят Борису в сумме давали триста долларов чистого убытка, а в заначке у давно отвыкшего считать деньги Самсона лежало всего пятьсот. Двухсот долларов на две недели было катастрофически мало, а тут еще нужно платить за ремонт и покраску машины, которую изуродовал этот псих – телохранитель Белкиной…
«Псих» немедленно возник на горизонте, словно вызванный из небытия мыслями Самсона. Самсон невольно выругался, сразу припомнив поговорку о том, что не стоит поминать черта. Приятель Белкиной подрулил к подъезду редакции, остановил свою машину через две машины от «жигулей», в которых сидели Самсон и Борис, и вошел в здание.
Вернулся он через каких-нибудь десять минут уже не один, а с Белкиной. За время его отсутствия Самсон успел завести двигатель и, как только машина Дорогина двинулась в путь, мягко тронул «копейку» с места.
Преследовать мощную и маневренную иномарку на древних «жигулях», оставаясь при этом незамеченными, было чертовски тяжело. Самсон шипел сквозь зубы и ругался черными словами, все время путался в чересчур тесно поставленных педалях и поминутно сообщал Борису, что он в гробу видал такую работу. Впрочем, через десять минут стало ясно, что Белкину везут не куда-нибудь, а домой, и Самсон с огромным облегчением отпустил машину Дорогина подальше.
Они въехали во двор дома, где жила Белкина, как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее приятель, торопясь изо всех сил, ворвался в подъезд.
– Чего это он? – спросил Самсон у напарника. –Трахнуться забыли, что ли?
Борис пожал плечами, и тут на лестничной площадке между вторым и третьим этажом со звоном и грохотом вылетело окно. Напарники с открытыми от удивления ртами наблюдали за тем, как из разбитого окна выпрыгнул сначала совершенно незнакомый тип в телогрейке и трикотажной маске, которая полностью скрывала его лицо, а потом и приятель Белкиной.
Тип в телогрейке бросился бежать вдоль стены дома, заметно припадая на левую ногу. Телохранитель Белкиной погнался за ним. Он нисколько не пострадал во время прыжка и быстро сокращал расстояние, которое отделяло его от беглеца.
– Сейчас заломает, – сказал Самсон.
– Это еще бабушка надвое сказала, – возразил Борис. – Видал, что у того хмыря в руке?
– Не разберу что-то, – пробормотал Самсон. – Монтировка, что ли? Темно, блин, и ведь не посветишь…
Тип в телогрейке дохромал до угла дома, внезапно остановился и вдруг с разворота, совершенно неожиданно, врезал преследователю по черепу своей железякой.
– Так его, козла! – обрадовался Борис.
– Слушай, – задумчиво сказал Самсон, – а ведь Петровичу, наверное, будет интересно, что это за хмырь и что ему понадобилось от нашей журналюги. Давай-ка за ним, только аккуратно. И трубу свою захвати! Если что, звякнешь мне. А я пока что отзвонюсь Петровичу, доложу обстановку и спрошу, как быть дальше.
Борис без возражений вылез из машины и бесшумно растворился в темноте. Самсон проводил его взглядом, вынул из кармана трубку и быстро набрал номер телефона Петровича. Больше всего он боялся, что Мамонтов не ответит: ситуация требовала принятия немедленного и однозначного решения, и брать на себя такую ответственность Самсон опасался.
Петрович, хвала Всевышнему, оказался дома и ответил почти сразу. Самсон, как умел, коротко и ясно описал ситуацию и спросил, что делать дальше. Разговаривая с Петровичем, он наблюдал за суетой на углу дома, где валялся, откинув копыта, приятель Белкиной. Его одолевало беспокойство: вот-вот должна была подъехать «скорая», а там, глядишь, и менты подвалят…
Петрович с ходу вник в ситуацию.
– Так, – сказал он, – интересное кино… Говоришь, Борис пошел за этим фрайером? Это вы молодцы, хорошо сообразили. Вот что, Самсон. Делать вам там больше нечего. Поговорить с этой бабой теперь все равно не удастся. Она сейчас у себя в квартире запрется и дверь, наверное, забаррикадирует, так что про разговоры с ней можно на время забыть. И вообще… Пропасите-ка вы лучше этого фрайерка. Не наше дело, конечно, чего он там с этой телкой не поделил, но все-таки интересно. Расспросите его как следует, подробненько, без спешки… Ты меня понял?