Я слушала терпеливо минут десять, а потом подорвалась на ноги и расколотила об стол опустевшую тарелку.
На следующий праздник стоит подарить Гайде в качестве извинений новый набор столовой посуды. Сама орчанка наблюдала за уничтожением своего имущества с безопасного расстояния и вмешиваться не спешила. Возможно, она даже считала, будто у меня есть причины для вспышки ярости.
— С чего ты решил, будто имеешь право мне указывать?! — прорычала я, сжимая в руке вилку. — Ты мой агент! Агент! Не мать, не отец, не дед! Это я говорю тебе, что делать! Не наоборот!
ГЛАВА 19
На студии только ленивый не сказал мне, как плохо выгляжу. Почему-то в этот день как будто никого ленивого вокруг не было. Совершенно никого! Марта Харт так вообще сообщила о моем кошмарном внешнем виде не только мне самой, но еще и каждому, кто готов был ее выслушать. Если бы она столько усилий прикладывала во время съемок… Хотя нет, лучше об этом не думать. Актерское мастерство — это не та область, где все получится, только потому что пашешь как ненормальный.
Прогнозы Мика в какой-то мере оправдались: действительно пошли слухи о нашем гипотетическом романе, всплыла даже пара статей в Сети с фото из разряда «ни о чем». Достаточно, чтобы немного подогреть интерес публики, но в целом ничего экстраординарного. Да и откуда взяться скандалу? Ни я, ни Милад не состоим в отношениях, на горячем непосредственно нас не ловили — все в пределах нормы нашей индустрии.
И чего только Мик так сильно бесится по поводу возможных слухов? Это, в конце концов, продвинутый Эрол, настолько терпимый и свободный, насколько это вообще возможно, никому и в голову не придет упрекать ни за скоропостижный роман, ни за его внезапный разрыв.
Треклятые орки с их ортодоксальными порядками. Пора бы уже понять, что весь мир не обязан соответствовать их представлениям о норме.
На съемочной площадке на меня исключительно орали: и режиссер, и партнеры по съемкам, особенно старался Николсон, который, подозреваю, решил отвести душу за все то время, что я блистала перед камерой. Оставалось только скрипеть зубами и терпеть, терпеть, еще терпеть… И старательно игнорировать голос так похожий на мой собственный, который соблазнительно нашептывал, что стоит только поддаться, немного, самую малость — и я снова буду вызывать восхищенные вздохи. И разве сможет меня вот так запросто захватить моя субличность только потому…
— Заткнись, гадина ты этакая, — шептала я украдкой, стараясь, чтобы никто больше не слышал, как я говорю сама с собой. — Даже не рассчитывай настолько легко меня облапошить! Все равно не поддамся!
Как бы ни хотелось мне снова стать примадонной нашего проекта, однако собственную душу я ценила куда больше, чем земную славу, которая, как известно, мимолетна и ветрена.
Единственный, кто не проехался на тему моей резко выросшей бесталанности, так это Динес Милад. Он смотрел на меня издали, с безопасного расстояния, но неотрывно. Я чувствовала его взгляд даже тогда, когда самого Милада быть рядом не могло.
Наверняка кахэ просто поджидал того самого рокового момента, когда другая моя личность сумеет взять верх, и тогда южанин задаст все вопросы, какие только ему нужно. Вот же пронырливая стерва… Еще бы понять, каким же таким образом и когда она увязла в истории с маньяком.
— Ну, что поделать, Лэйси, красавица наша. Вот все и вернулось к норме. Ты опять безнадежна… Но из-за того, что кочевряжилась, тебя даже раздеть теперь нельзя, чтобы купить аудиторию обнаженкой. Не удивлюсь, если после сериала тебя просто перестанут снимать.
Перспективы… Перспективы — просто класс. Сразу вспомнились недавние размышления про замужество или бесславный конец под мостом.
Ладно, чересчур много драмы, в «вешалки» мне путь никто не закрывал, накопления есть…
Но актрисой мне, вероятно, больше действительно не быть. Рожденный ползать, конечно, может забраться высоко, но когда в итоге сорвется — гарантированно сломает шею.
«Просто перестань сопротивляться. Я умею играть. Я прекрасно играю. Могу стать кем угодно».
Но какой толк мне от таланта суб-личности? О да, наверняка она может получить все возможные награды за актерскую игру, вот только какой мне с этого толк? Я просто растворюсь в ней, в ее исключительности, силе, хитрости…
— Просто сгинь! Исчезни, — беспомощно твердила я своему отражению в зеркале, заперевшись одна в гримерке. — Мне не нужен твой талант! Я не позволю тебе меня уничтожить!