Эльф последовал за своей внучкой.
— Я, конечно, могу дать свое согласие… Но на что оно вам, ларо Милад? Лэйси не признала меня, что объяснимо, значит, не признала и мою власть над ней.
Разговор прервался сам собой, когда кахэ сгрузил свою ношу на заднее сидение автомобиля и сам занял водительское место.
— Что с нашим буйнопомешанным? — спросил Анейрин э Аранрод, которого до последнего момента не интересовало ничего, кроме благополучия внучки.
— Я его в окно выкинул, — ответил Милад, трогаясь с места. — Не до него было, Лэйси вся посинела уже, ее жизнь мне показалась важней.
Анейрин поймал глаза Руки Смерти в зеркале заднего вида.
— Жизнь всегда важней смерти, — произнес он отрешенно, — а спасение важней возмездия.
Динес про себя хмыкнул и подумал, что мог бы услышать от главы Соловьев совершенно иные слова, если бы речь шла не о родной внучке Анейрина э Аранрода.
— Пока я делал Лэйси искусственное дыхание, пока вызывал скорую, этот ваш ненормальный куда-то уполз. А ведь он наверняка должен был переломать половину костей… — продолжал рассказ Милад, не отрывая глаз от дороги. — У вас все такие живучие?
Анейрин э Аранрод кивнул.
— Затем и понадобились мне вы, ларо Милад. Однако, как погляжу, хватка у вас уже не та. Заактерствовались изрядно.
Динес не считал, что ошибся, отказавшись от прежней карьеры и жизни в целом ради театральных подмостков и съемках в фильмах. То, что со смехом дийэ Риэнхарн Аэн называл не иначе как «кризис среднего возраста», казалось Динесу Миладу не просто верным выбором — единственно верным.
— Так я актер, а прежние заслуги — дело прошлое. К сожалению, и правда не та хватка.
Была бы та — Лэйси Уиллер не пострадала бы. С другой стороны, останься он только верным эмиссаром Риэхарна Аэна, ему бы и в голову не пришло волноваться за вздорную старлетку с хорошенькой мордашкой и отвратительным характером.
— Ладно, по его следу уже идут, а с переломанными ногами далеко не убежишь, — махнул рукой со вздохом эльф. — Сейчас куда важней Лэйси.
Совсем уж не беспокоиться по поводу все-таки унесшего ноги сумасшедшего Соловья Милад не мог, слишком уж хорошо впечатались в память смертоносно четкие движения перворожденного, а заодно и то, что тому удалось вырубить его, Динеса Милада, пусть и с великим трудом.
— Он сменит облик — и мы потеряем его, — напомнил об очевидной проблеме кахэ. Сложно вычислить того, кто не имеет примет, поскольку и внешности не имеет.
Анейрин э Аранрод довольно ухмыльнулся.
— Такой-то поломанный — и облик сменит? Нет, ларо Милад, пока кости не срастутся, ему придется ходить с хорошеньким личиком моей внучки, — наконец-то сообщил хотя бы одну хорошую новость за все это время глава Соловьев. — Жаль, конечно, мальчика…
Динесу «мальчика» было ни капли не жаль, он бы его собственными руками живого на части разодрал, была б только такая возможность.
— Талантливый он был, увлеченный, — продолжал сетовать над горькой судьбой сошедшего с ума эльфа Анейрин. — Редко встретишь кого-то одновременно и с даром, и с талантом к актерской игре. Даже среди Соловьев считался гением… Вот только с самого детства чересчур сильно увлекался.
Каждое слово эльфа было пропитано горечью, сожалением… Почти отчаянием.
— Вы были с ним близки? — проявил такт Милад. Да и просто любопытство заставило спросить.
На совершенном лике эльфа обозначилась печаль.
— Внук. Еще один. Кажется, у всех моих внуков судьба нелегкая, вам так не кажется?
Если бы нервы Динеса были не закалены военными операциями и неадекватными поклонницами, он непременно врезался бы в ближайший столб. Внук, талантливый и одаренный внук, сошел с ума и начал убивать направо и налево из-за какой-то навязчивой идеи, внучка едва дышит, к тому же и ее здравомыслие под большим вопросом.
— Говорят, когда боги хотят покарать грешника, наказывают его потомков. Видимо, моим грехам нет числа, — подвел неутешительный итог всей чудовищной истории Анейрин э Аранрод.
Лэйси простонала тихо, надрывно, но в себя так и не пришла. Миладу сразу стало не до разговоров — только бы добраться поскорей до госпиталя и убедиться, что жизни девушки больше ничего не угрожает. Пусть тело выживет, а там уже разберутся, кто именно остался в нем.
«Хорошо бы настоящая», — вздохнул про себя Динес Милад.
Вульгарная вспыльчивая Лэйси Уиллер злил порой до зубовного скрежета, однако никто не мог отказать ей в естественности, искренности и жизни, которая била через край и окружала золотоволосую красавицу сияющим ореолом.