– Ну вот и прекрасно! – улыбнулась Полина, указывая рукой на приготовленное для него место.
– Это очень покойное удобное кресло! Может быть, ты думаешь, что я позабыла приготовить для тебя сигары?… Ни Боже мой!… Да и кроме сигар… взгляни-ка сюда!
Молодая девушка плутовски блеснула глазами, когда „дядюшка Рихард“ самодовольно улыбнулся при виде того, на что указывала Полина.
– Даже противные газеты, ради которых ты забываешь все на свете, и меня в том числе, – и те я приготовила для тебя!
– Ах ты, дурочка моя! – расхохотался барон. – Неужели ты считаешь меня настолько невоспитанным и неделикатным, чтобы, увидевшись с тобой после долгой разлуки, я бы стал читать газеты, вместо того, чтобы беседовать с тобой?… Самая свежая газетная новость не может быть для меня интереснее тебя!
Полина признательно улыбнулась, довольная словами своего старого друга.
Опустившись в кресло, барон взял чашку кофе из рук Полины, с удовольствием наблюдая, как мило хозяйничала его любимица. Все движения ее были полны грации и изящества, и барон смотрел на нее ласкающим взглядом. Позавтракав, он с удовольствием закурил и сказал:
– У тебя я чувствую себя как дома! – заявил он, ласково улыбнувшись.
– Очень рада! – радостно ответила Полина.
– А завтрак твой превкусный!… Хотя после такой длительной прогулки, какую я успел совершить, я все бы нашел вкусным!
– Где же ты успел побывать? – несколько озабоченно спросила Полина, бросив беглый взгляд на флигель, в котором было растворено окно.
– Сначала я вышел подышать воздухом в парке, но потом увлекся и зашел далеко.
– И ты доволен прогулкой?
– О, даже очень! – последовал ответ.
– Вот как? – удивилась Полина. – Что же интересного увидел ты?
– Я нечаянно натолкнулся на влюбленную парочку!… Но я не виноват в этом!
Полина быстро вскинула глаза на дядю, словно хотела что-то сказать, но быстро оправилась и равнодушным тоном спросила:
– Кто же это был?
Барон тотчас же ответил, причем в голосе его звучало восхищение.
– Что касается девушки, то это было прелестное, очаровательное создание, с милым, кротким личиком, так гармонировавшим с моими возвышенными, неземными мечтаниями в то время! Ну, а кавалер ее, – скривился барон, – кавалер мне меньше понравился!… Он в один миг снял меня с неба и переселил на грешную землю.
Полина старалась овладеть игрой своего лица и голоса, но не в силах была успокоить разбушевавшуюся кровь, залившую яркой краской ее лицо.
– Не правда ли, она была блондинка, твоя маленькая святая?… На ней был глубокий траур, да? – спросила Полина, не поднимая глаз с вышивания, которое взяла в руки.
– Совершенно верно! – подтвердил барон. – Следовательно, ты догадываешься, кто была эта особа?
– Это была Гедвига Мейнерт! – последовал хладнокровный ответ.
Помолчав немного, Полина все же не удержалась, чтобы не спросить:
– Ну, а… господин? – запинаясь, еле слышно сказала она.
– Что касается господина, то мы его хорошо знаем! – с оттенком легкой насмешки проговорил барон.
– Хорошо знаем? – удивилась Полина.
– Ну, да!… И, представь, мне было очень неприятно, что эта Гедвига Мейнерт, как ты говоришь, оспаривает пальму первенства у моей любимицы!
Молодая девушка, побледнев, смотрела на барона, причем глаза ее сверкали своеобразным блеском.
– Я не понимаю тебя, дядя… – растерянно сказала Полина.
– Вот как?… Неужели не понимаешь? – подзадоривающе произнес Рихард. – А я думал, что ты сразу догадаешься, что разговор идет о человеке, к кому ты имеешь право больше, чем кто-нибудь, предъявлять требования!
Волна крови снова прихлынула к щекам молодой девушки, и она дрожащим от волнения голосом спросила:
– Кому же я говорила, дядюшка Рихард, что этот человек мне дорог? – с чувством оскорбленного достоинства спросила она, сверкнув глазами.
– О, женщины, женщины! – засмеялся он. – Кому дано разгадать вас?
Заметив, что разговор на эту тему продолжает волновать его любимицу, он прибавил:
– Ты можешь успокоиться, Полина. Я, по крайней мере, никогда не верил в эту любовь!
– Дядюшка! – вскричала нетерпеливо молодая девушка. – Скажи мне наконец о ком ты говоришь?
– Разумеется, об Альфреде, о ком же еще?…
Вздох облегчения вырвался из груди Полины, и тогда барон, лукаво улыбнувшись, прибавил:
– Или может быть, существует еще некто, кто имеет гораздо более прав на твое сердечко, племянница, а?…
Неожиданно молодая девушка смутилась так сильно, что скрыть этого было нельзя. Она как будто испугалась, но испуг этот был радостным… Ее прекрасное личико озарилось внутренним светом, когда она, переводя дыхание, прошептала: