– Нет, к нему Рихард хорошо относился, но был возмущен его женитьбой!
– Почему?
– О, святая наивность! Кто же может одобрить человека в пятьдесят лет, позволившего хитрой девчонке вертеть собой! Неужели ты можешь поверить в идеальную поэзию, когда здесь только проза и грубый расчет?! Можно не сомневаться, что обеспечение и материальные гарантии заставляют твою бель-мер прикидываться влюбленной в твоего отца!…
– Дядюшка, вы начинаете волноваться!
– Чему же ты удивляешься?… Вот подумай об этом хорошенько и тогда будет понятным, почему твой отец устраняется завещанием от охраны твоих дел!… Да надо быть совсем безголовым, чтобы отдать в его руки твое благосостояние! Ребенку сразу станет ясным, что управляющим твоего имения был бы не он, а его жена! А та уж постаралась бы во всю, чтобы пожить ни в чем не отказывая себе!
– Вы думаете?
– Уверен!… Что же касается твоего будущего мужа, то Ридинг не мог знать, на ком остановится твой выбор!
– Разумеется, мой выбор пал бы на хорошего человека!
– Какая самонадеянность! – улыбнулся дядюшка. – Но, к сожалению, ничего нет противоречивее женского сердца! И выбор твой мог пасть на расхитителя, который в два-три года привел бы все в разорение! Наконец, ты могла бы выйти за человека недалекого…
– Терпеть не могу дураков!
– Мало ли умных женщин, мирящихся с тем, что их мужья ниже их по уму!
– Я не из их числа! – не сдавалась Полина.
– Но моя невестка писала мне, что за тебя сватается Альфред, и ты как будто ничего не имеешь против этого брака! Этот факт подтверждает изложенную мною мысль!
Молодая девушка немного смутилась.
– Что Альфред сватается за меня, это верно! Но что я не против твоего племянника, то разве это можно заключить из того, что я не отклонила его посещения, когда узнала, что он собирается в Геллерсгейм вместе со своим братом!… Он сейчас здесь, но я ему не подавала надежды! Хотя готова тебе сознаться, что стараюсь примириться с мыслью, что буду его женой!
– Боже мой! – воскликнул дядюшка огорченно.
– Но что вы можете иметь против него? Я не люблю, конечно, Альфреда, но разве в наш век любовь необходима?
Старик даже привскочил на месте от негодования.
– Да разве можно жить без любви?
– Ее может вполне заменить уважение, что гораздо надежнее!
– А ты не боишься, что вместо уважения может появиться раскаяние позднее?… Ты так молода, что лучше не спорь на эту тему!… За многие годы я успел изучить Альфреда! Он джентльмен до кончика ногтей, славный малый, его мать так воспитала, что если он клеит, например, коробочку, то не может налепить на нее других украшений, кроме тех, что только ей по вкусу. Так неужели такой человек может быть тебе опорой во время жизненных бурь?! Можешь ли ты, как и полагается женщине, доверчиво беззаботно глядеть вдаль, шагая рядом с таким человеком?!… О, дитя, в твоем сердце властвуют темные силы и они очень могущественны!… Чтобы побороть их, нужна сильная любовь мужественного человека, а бесхарактерность и слабость спутника жизни разбудит демонов твоего сердца!… И вспомни, дорогая Полина, ты можешь любить только победителя, героя, который покорил бы тебя, своевольную и гордую, потребовал бы от тебя смирения и послушания, а потом уже полюбил бы тебя и, отдав тебе свое сердце, потребовал также и твоей любви.
Молодая девушка слушала, как завороженная! Ей казалось, что дядя открывает в ней то, что ей самой было еще не ясно!
Вскочив с места, она порывисто обвила шею дяди руками.
– Дядюшка, милый дядюшка, успокой меня, скажи, что я не совсем уж дурная! – молила она дрожащим от волнения голосом того, кто любил ее больше отца.
Старик нежно и ласково провел рукой по ее блестящим, темным, вьющимся волосам.
– Нет, моя дорогая! Напротив, я уверен, что ты можешь осчастливить наилучшего из людей! Но только этот человек должен быть мужчиной в полном смысле слова!… А в том, что ты спешишь замуж, тебя винить нельзя! Отцовский дом тебе опостылел, и ты стремишься вырваться из него, чтобы не страдать, видя смешным своего отца! Тебе надоело молча страдать, и ты с геройским самоотвержением борешься с собой!… Но не стремись принести себя в жертву, положив на чужой алтарь свое сердце для сожжения его во славу чужих интересов!
– Вы чересчур хорошего обо мне мнения!
– Я отдаю только должное! – ответил дядя, искренно любуясь, глядя на Полину, которая была так хороша в эту минуту. – Я уверен, что то влияние, которое имеет моя невестка, как придворная фрейлина, а также богатство Альфреда, который после моей смерти будет самым богатым помещиком в крае, тянет к нему ту чашу весов, на которой уже лежит древнее и именитое дворянство Альфреда.