На нижней половине его лица - маска в виде черепа, изогнутые линии которой имитируют улыбку, лишенную всякой радости. Его сверкающие золотые глаза смотрят на меня хищно и жадно. Очевидно, что я - его добыча.
— Могу я присоединиться к вам, миледи? — Его мягкий голос совсем не вяжется с дикой внешностью, и я оторопело моргаю, пока он, терпеливо ожидая ответа, вновь указывает на место рядом со мной.
— Э-э, ну, да, конечно. Только, пожалуйста, без обуви на кровати, — запинаясь, отвечаю я.
Мои догадки о его личности подтверждаются, когда он снимает сапоги — черные, изрядно потрепанные, с комками грязи на подошвах. Он называет меня «миледи», а в его глазах сверкает жидкое золото. Когда он наклоняется, чтобы поставить сапоги у изножья кровати, я замечаю меч, пристегнутый к его спине. К счастью, на нем нет следов крови.
Я слегка отодвигаюсь, чтобы освободить для него место, задача не из легких — он занимает почти весь мой матрас. Когда сдвигаюсь, одеяла на мгновение сползают с моих ног, обнажая кожу, и его взгляд тут же устремляется на меня.
— Ты как яд, маленькая Роза, — пробормотал он, окидывая меня взглядом, от которого по позвоночнику пробежала дрожь. Его взгляд, кажется, проникает в самое сердце, заполняя меня тягучим теплом.
Нервно натягивая край своей кофты вниз, я отвечаю: — Может, лучше было бы, если бы я была чем-то более сладким?
— Ты считаешь себя сладкой? — В его тоне звучит насмешка и презрение. Не успеваю я опомниться, как он наклоняется надо мной, нависая всем телом, оставляя ощущение, будто я в ловушке. Что-то первобытное в нем не терпит возражений. — Все, что я знаю о тебе, — это то, как ты откладывала меня, книгу за книгой, и все равно тебе было мало. — Его слова пропитаны обидой и гневом, будто яд капает с каждого слога. Страх сжимает мое сердце, когда я понимаю всю глубину его обиды.
Только сейчас я замечаю бирюзовые искорки в его глазах. Меня охватывает ужас: передо мной сущий гибрид из всех моих литературных жанров. Это не просто всадник на драконе, но и тот самый человек с ножом, и злодей в маске-черепе. В голове мелькают образы персонажей из каждой книги, что лежит на стуле в углу, и вдруг до меня доходит: одна из них — про морского монстра. Как раз в тот момент, когда фиолетовый щупальцеобразный язык вырывается из его рта и скользит по моей щеке. Четвертая книга была о морском чудовище, и теперь оно здесь, готовое утопить меня в извращенной смеси похоти и тоски.
Каждая часть его тела прижимается к моему, когда он наклоняется для поцелуя. Он настолько силен, что ему было бы легко раздавить меня, как цветок, зажатый между страницами. Но вместо этого, его прикосновения осторожны, и я наслаждаюсь тяжестью его тела, не боясь боли. Объятая странным чувством уюта, я тянусь к нему, прижимая щеку к прохладной маске, пока он шепчет: