Лично мне пришлось быть за все это время в Государственной думе только один раз в Бюджетной комиссии и также один раз в общем ее собрании. Поводом было совместное мое и министра внутренних дел представление об ассигновании сверхсметного кредита в 50 миллионов рублей на помощь населению, пострадавшему от неурожая и, в частности, о спешном отпуске денег на заготовку семян для посева. Правительство испрашивало при этом полномочий на изыскание средств для удовлетворения этой потребности, так как в бюджете не было ассигнования, а найти их в сбережениях по сметам в начале года было естественным образом совершенно невозможным.
Предыдущий 1905 год был плохой в смысле урожая; с мест с самого начала года стали поступать тревожные сведения, а к весне ясно обнаружилось, что в отдельных местностях нельзя обойтись средствами продовольственного капитала и не миновать необходимости отпуска от казны крупных сумм. Министерства внутренних дел и земледелия исчисляли продовольственную нужду в сумме 100 миллионов рублей на продовольствие и обсеменение. Такие же данные доходили до меня и от управляющих казенных палат, которых я просил привлечь податную инспекцию к наиболее близкому участию в деле. С трибуны Думы также раздавались жалобы на тяжелое положение в некоторых местностях, и все заявления об этом, разумеется, облекались в форму самых возмутительных выпадов опять же против правительства и кончались затем возбуждением по инициативе Думы предположения об отпуске кредита.
О том, что правительственный законопроект лежит в Думе без движения, никто и слышать не хотел, и все мои попытки добиться скорейшего рассмотрения его Думою не приводили ни к чему. Посылал и министр внутренних дел, посылал и я своих представителей то в Продовольственную, то в Бюджетную комиссию с просьбой ускорить рассмотрением представления, так как с мест шли все более и более настойчивые требования кредитов, но ответ на наши настояния всегда был один — дело в разработке, и Дума ближе знает народные нужды.
Наконец, уже около 15 июня я получил приглашение «пожаловать лично или прислать уполномоченного представителя» в Бюджетную комиссию для рассмотрения заключения Продовольственной комиссии по внесенному правительством законопроекту об ассигновании 50 миллионов рублей на продовольственную помощь. Я поехал сам, не желая давать повода говорить, что министры уклоняются от совместной работы с Думою. Перед комнатою, в которой заседала комиссия, меня встретил ее председатель Петрункевич и в изысканно любезной форме ввел в заседание, предложив докладчику Герценштейну изложить его заключение по делу.
Заявив, что он во всем разделяет заключение Продовольственной комиссии, Герценштейн обратился ко мне с предложением осветить ему несколько финансовое положение казны и то, насколько проектированный расход посилен для средств Казначейства в данное время. Я стал давать мои объяснения в пределах рассматриваемого правительственного законопроекта, но после первых же моих вступительных объяснений Герценштейн собрал свои бумаги в портфель и ушел из заседания. Мне пришлось давать мои объяснения без него, и главные вопросы мне стал задавать член Думы Иоллос. После него начался перекрестный допрос целого ряда совершенно мне неизвестных членов, по самым разнообразным предметам, не имевшим ничего общего с делом, а затем мне было объявлено, что Бюджетная комиссия присоединяется к заключению Продовольственной, находит, что проект разработан совершенно недостаточно, и в настоящую минуту может быть речь только о частичном отпуске в счет испрашиваемого кредита не более 15 миллионов, а остальная сумма будет дана, когда министерство принесет все дополнительные данные, — какие именно, я так и не узнал, несмотря на то, что и я, и представитель Министерства внутренних дел старались всеми доступными способами доказать, что внесенное представление содержит в себе ответы на все задаваемые нам вопросы, а поступившие после внесения законопроекта сведения только увеличивают во много раз заявленную нами нужду.
Нас никто просто не слушал, и только с мест неслись крики: «Это все неправда, у нас совсем другие данные, и мы решим дело на их основании». Я пытался было не раз сослаться на то, что в самой Думе было немало речей, подтверждающих необходимость спешного разрешения кредитов в гораздо более значительных суммах, нежели затребованные правительством, что последнее готово идти и далее того, что оно первоначально заявило, лишь бы удовлетворить бесспорную нужду и не понести упрека за то, что население осталось без своевременной помощи, указал я и на то, что сокращение кредита только переложит ответственность на народное же представительство. Ничто не помогало, и Бюджетная комиссия осталась при решении Продовольственной урезать кредит до 15 миллионов и потребовать внесения в спешном порядке нового проекта с новыми, неведомыми сведениями.