========== я говорю: «прочь» ==========
Ривен втягивает дым, откинувшись на своей кровати, и мажет взглядом по расплывающейся комнате. Ветер задувает через открытое настежь окно, шторы треплются, и тени ползут внутрь. Ползут и извиваются, как змеи какие-то. Оживают.
Скай пропадает где-то со своей рыжей избранницей, заменой наследнице Солярского трона, и наверняка в перерывах лобызания обсуждает план по свержению нынешнего руководства. Беатрикс на задних лапках скачет перед Андреасом и Розалиндой, а Дэйн — перед ней, Ривен по закону жанра отходит на второй план. И вот Би больше не та, кто принимает его таким, какой он есть, ей проще крутить бесхребетным мальчиком, что никак не может разобраться со своей ориентацией, чем терпеть Ривена, чей характер опять встаёт на дыбы, точно игровой бык — на родео.
Ривен ей больше не нужен.
Алфея же тем временем постепенно раскалывается на два лагеря.
Тени продолжают тянуться, сворачиваться и приобретать женский силуэт. Ривен заторможенно моргает. Это всё грёбанное пиво, и таблетки, которые заботливо подогнала — кинула точно шавке, что спит на её коврике — Би, и косяк, которым он затянулся. Точно. Всё — они.
Силуэт женский, знакомый, с хвостиками. Он смеётся, как без-пяти-минут-казненный. Би никогда не затягивала волосы в высокий хвост. Би никогда не носила свитера тёплых и пастельных цветов. Глаза Би никогда не светились фиолетовым. Би никогда не проскальзывала к нему в голову.
Муза, девчонка из поддержки Даулинг и, как он позднее узнает, одна из подружек Блум, — да. Ей не требовалось разрешения, а если и требовалось, она бы, думается, не спросила. Муза из тех, кто ставит перед фактом.
Желудок скручивает до того сильно, что мир по ту сторону век бледнеет. Шум усиливается. А сердце, бьющееся по-зайчьи бешено, вот-вот прорвёт грудную клетку.
Голова, наконец-то, наполняется спасительной, запоздалой ныне пустотой, свистящей на ветру, вихрящейся перед глазами комнатой и коридорами чёртового колледжа, когда Ривен, себя не контролируя, вываливается наружу. Потолок стекает на пол. Столы и лавки переворачиваются в коридорах. Лестничные ступеньки крутятся, точно сплошная юла. Демоны, громко смеясь, тащат его в крыло фей, дезориентированного, слабо понимающего, что происходит.
Слабо понимающего, куда и зачем.
За кем.
— Что ты со мной сделала? — выплевывает Ривен, заваливаясь к ней в комнату, к Музе, острой на язык, с двумя хвостиками и несуразным свитером — образ с тренировочного поля стоит перед глазами, как насекомое, прилипшее к лобовому стеклу.
Сейчас она, с наушниками на шее, в пижаме, во все глаза смотрит на него, сгибающегося едва не в три погибели, едва живого, едва похожего на человека. Свет бьёт по глазам, а Ривен не может собрать себя в кучу, продолжая буравить взглядом лицо проснувшейся девушки.
— Сломала что-то там, да? — тычет пальцами по виску.
Больше в комнате на пятерых никого, только они, подкатывающая тошнота и лунный свет, заливающий дальнюю спальню. Остальные в подземельях, наверное.
Непонимание в её глазах сменяется усталостью и обреченностью, когда глаза загораются, когда испытываемые им чувства уже поняты, просканированы и анализированы. Разобраны на составные и вывернуты наизнанку.
Ривен скалится озлобленно. Гильотина вот-вот сработает. Наверное, поэтому рычит, будучи тем, кто ворвался посреди ночи в её комнату.
— Прекрати лезть ко мне в голову!
Муза натягивает наушники, чувствуя осадочную уязвленность и гнев, а ещё выжатость и отсутствие адекватности. Последнее, кстати, его обычное состояние. Ривен что-то говорит, сухие губы шевелятся, но она отвлекается на перебор нот, звучащий в ушах, максимально стараясь отгородиться от чужих эмоций, возведенных в беспощадный максимум. Внутри закипает злость на его недальновидность: идиотом в какой степени надо быть, чтобы смешивать алкоголь и таблетки.
Стоит ей присесть, чтобы помочь добраться до уборной, как чужие пальцы стаскивают броню небрежным движением. Муза напрягается. Он же как оголенный нерв.
— Чувствуешь себя бесполезной, да? Чувствуешь, что должна быть с ними, но не можешь, потому что способность рыться в чужих мозгах малоэффективна в открытом бою?
Правда бьёт посильнее, чем желание Сэма дать ей понять, что она тоже полезна.
— Чувствуешь себя использованной игрушкой, которая больше не нужна Беатрикс?
Он ухмыляется почти восхищённо.
========== я говорю: «стой» ==========
Комментарий к я говорю: «стой»
Не знаю, честно, не знаю, что это, но они сидят в моей голове 24/7, и мне не остаётся делать ничего, кроме того, как играть по их правилам. Так что, теперь это, по всей видимости, сборник.
Реальность расползается, впервые не из-за чужих переживаний, а из-за собственных. Муза отпускает руку Сэма, который делает последний вдох, и будто оказывается в самой сути двенадцатибалльного шторма, она неверяще поднимает взгляд на Терру, ревущую навзрыд, на профессора Харви, который притягивает к себе дочь, шепча что-то о том, что они сделали всё, что могли. Сожженный, что заразил Сэма, не был вовремя убит.
Её трясёт. Зуб на зуб не попадает. Вокруг вереница из размытых пятен, из тел людей, живых, празднующих отступление монстров, обнимающих близ стоящих друзей. У Музы рвотный рефлекс и боль, дробящая на составные. У Музы больше нет убежища. И она, как загнанный зверь, бежит не разбирая дороги. Металлический запах преследует её.
Истерика настигает в крыле, что раньше тряслось от громких битов на вечеринке специалистов. Дышать здесь нечем. По правде — нигде дышать не получается. Она сползает по стене, почти воя.
Вокруг танцуют призраки, мама и Сэм.
Не спасла. Не сумела. Не уберегла.
В какой-то момент, может, в тот, когда чернеющая пустота разрастается в груди с поразительной скоростью всё шире, она оказывается в чьих-то руках.
— Что т-ты делаешь?
— Пытаюсь не быть бесполезным.
— У тебя отвратительно получается.
Но, вопреки словам, вырвавшимся пополам со всхлипом, Муза цепляется за плечи Ривена так, если бы они были спасательным кругом, прижимается теснее и обретает точку опоры. Она касается его шеи носом, ведёт к уху по наитию, всё ещё сломанная, а он дышит так, словно лёгкие пробиты, но продолжает удерживать её расколотый мир.
========== ты каждый раз врываешься и делаешь destroy ==========
Комментарий к ты каждый раз врываешься и делаешь destroy
AU, в котором ни у одной Стеллы остались тайны с прошлого года, или в котором Муза тоже обучается второй раз на первом курсе.
P.S. Вот этот 😏 смайл от Фредди под постом с моментом Ривузы заставляет сердце биться чаще.
— Не ожидал от фей разума таких трюков.
Удивление застает её врасплох, она пообещала не читать его мысли когда-то давно, поэтому принимает навязанные правила игры, пока каждая клеточка тела благодаря мышечной памяти воспроизводит всё, на что они наложили вето. Глаза всё те же — бренди со льдом, хлесткие, горькие.