Печально, но я могу её понять.
— О чём задумалась?
— О прошлых играх. Я прочитала свои хроники, но у меня всё ещё остались пробелы. Я бы хотела вспомнить больше.
Возможно, она не вспоминает, потому что не готова узнать правду. Я перестал давить на неё. Повешенный научил меня одному: прошлое должно оставаться в прошлом.
По крайней мере, в случае Эви. Из встреч с другими Арканами я извлёк болезненные уроки и не должен их забывать.
— Например?
— Как умерла Цирцея в той игре, когда ты спас её от меня?
— Злоба убила её своей кислотой. — Меня там не было, но я видел, что стало с телом. — Проклятье Жрицы в том, что рано или поздно она должна выйти на сушу. И её выход означает, что финал уже близко.
Мы не слышали о ней с тех пор, как покинули Джубили. Возможно, она ещё несколько месяцев будет набираться сил, чтобы выйти на поверхность.
— Надеюсь, в этой игре она останется в своём храме.
— Я тоже.
Если мы сможем изменить игру. В противном случае Жрице, как и мне, и всем остальным, придётся погибнуть, чтобы Эви и наш сын выжили.
А я всё продолжаю цепляться за надежду найти выход. Но мы не нашли ответа ни в одних хрониках, до которых мне удалось добраться. Возможно, что-то найдётся в хрониках Умеренности.
— Почему Рихтер не представлял такой угрозы в прошлых играх?
Я подошёл к ней, чтобы забрать корзину, в которую Эви складывала травы.
— Его устраняли прежде, чем его сила достигала такого уровня.
— И что нам делать теперь?
«То, что придётся», — подумал я, но вслух ответил уклончиво:
— Рихтер использует большую часть своего резерва для обороны. Если мы ударим по нему достаточно сильно, то даже его адское пламя затухнет. Тогда он станет обычным человеком.
Две игры назад я пытал его, когда он был в таком состоянии. Я мстил за жену.
— А Зара? Ты как-то говорил мне, что если она вооружится всей удачей, стекающей к ней, то мы пропали.
Эви спрашивала, будут ли скоро все шансы в пользу Зары. Я ответил честно: «Не шансы, а итоги. У нас не будет ни шанса».
Сухим тоном я произнёс:
— Будем надеяться, что Фортуна ещё не вошла в полную силу.
Её дар управлять удачей делает её одной из самых опасных игроков. Если не самым.
— Я серьёзно, Арик.
— Я победил её в прошлой игре. Мои доспехи позволили мне выдержать все её атаки. — Моя несокрушимая броня. — Мне повезло встретить её на раннем этапе игры, но я забрал её символ себе.
Ох, сколько мыслей отразилось в глазах Эви.
— И собираешься сделать это снова?
— Я собираюсь защитить свою семью. Я остановлю её.
Нахмурившись, Эви отпрянула от меня и пошла за клубникой. Стоило ей склониться над кустиками, как пуговица на её рубашке расстегнулась, обнажая волнительную ложбинку.
Отвернись!
Но когда я оторвал взгляд от манящего зрелища, то обнаружил, что моя жена точно так же жадно смотрит на меня.
Я уронил корзину.
— Sievā.
Один удар сердца — и мои губы накрыли её.
Она вцепилась в меня и застонала, когда наши языки переплелись. Афродита во плоти — всё в ней божественно. С ней даже бессмертный может попасть в рай.
С очередным стоном она утонула в нашем поцелуе. Я усадил её на наш любимый столик, и воздух вокруг неё наполнил землистый запах, смешавшись со всеми травяными ароматами в оранжерее.
Богиня.
Она выманила меня из могилы, вернула к жизни. Её ноги раздвинулись, и я встал между ними. Наши тела идеально подходили друг к другу.
Мои дрожащие руки скользнули на её бёдра. Эти женственные изгибы вызвали у меня стон.
Надо быть нежнее с ней. Нежнее!
Проклиная свою растущую силу, я спустился с поцелуями к её шее, а затем прижался лицом к её груди. Она закричала, запрокинув голову. Запах её волос сводил меня с ума, мысли плавали.
Когда я уже был уверен, что она сдалась, Эви пробормотала:
— Стой. — Она отстранилась. — Я… я не могу.
Мой голос прозвучал хрипло и резко:
— Я знаю о твоих чувствах к Джеку. Мне всё равно.
Она замотала головой.
— Прости. Я пока не готова.
Мне каким-то образом удалось оторваться от её манящего тепла.
— Пока? Значит, у меня есть надежда?
Она растерянно моргнула.
— Конечно. Я же здесь. Я решила остаться здесь с тобой.
— Из-за ребёнка.
— Нет. То, что возникло между нами за те месяцы, которые мы провели вместе… Я не хотела, чтобы это закончилось.