— И что ты мне сделаешь? Прогонишь? Может, ты не заметил, но без меня дичь перестала размножаться. Да здравствует апокалипсис! А значит, без меня вы умрёте с голоду. Видите, все козыри сейчас у меня…
Его меч оказался у её горла быстрее, чем я успела что-либо предпринять.
— Раскол начинается.
— Так, стоп! — Я вскочила на ноги и обогнула стол, над которым он склонился. — Давайте действовать по уму, а не на эмоциях.
Теперь в нём проснулся зов битвы? Я намеренно коснулась его обнажённой кожи. Прежде мои прикосновения его успокаивали.
Не сводя глаз с Ларк, он сказал:
— Она права. Оген и Пол едва не убили тебя. Так зачем мне держать ещё одного смертоносного Аркана под одной крышей с моей женой и сыном?
— Арик, пожалуйста!
Но он не сдавался.
— Посмотри на неё. Ты сама веришь, что она прекратит свои опыты? Что она никогда не причинит тебе вреда?
Я не могу за неё поручиться. Сейчас она явно не в себе, да и раньше она меня подводила.
— Всё не так просто.
Мышцы Арика перекатывались от злости, однако голос оставался ледяным.
— Нужно сделать так, чтобы стало просто. Ради нашего сына. Всё ради него.
Ларк запоздало приняла взволнованный вид. Кровожадность отступила, явив перед нами испуганного подростка.
За считанные месяцы в этом замке погибло уже двое Арканов. Как спасти подругу? Как сохранить союз?
— Пожалуйста, опусти меч. Я прошу тебя, Арик.
Посмотрев мне в глаза, он выругался на латышском, но опустил оружие.
Когда непосредственная угроза миновала, я повернулась к Ларк.
— Взгляни на ситуацию с его стороны. Это существо может запросто нас убить. А если ты сама погибнешь в бою? Мы не сможем его контролировать.
Один из её клыков впился в нижнюю губу. Она явно обдумывала возможные сценарии.
— Если я прекращу воскрешать животных, я могу остаться?
Не давая Арику времени, я ответила раньше:
— Да. Если прекратишь опыты и избавишься от этого существа, то, конечно, ты сможешь остаться.
Арик не стал возражать. Но и не сдвинулся с места.
— Возвращайся к себе в комнату, Ларк. Я чуть позже загляну, хорошо?
И расспрошу обо всём в подробностях.
Она с явным облегчением кивнула и выбежала из кабинета.
Арик убрал меч на стойку и начал расхаживать по комнате.
— Тебя мучает совесть из-за прошлых игр — боги знают, я сам винил тебя за действия прежних Императриц, — но нельзя, чтобы чувство вины заглушало здравый смысл. Ты стала слишком мягкой по отношению к другим Арканам, тем самым подвергая себя и нашего сына опасности.
Я хочу, чтобы он меня понял.
— Когда Ларк снимала власяницу с моей руки, ей пришлось довериться мне. А ведь я, вернув себе силу, могла убить её. Но она рискнула и осталась вместе со мной, чтобы сразиться. Я должна ответить ей тем же.
Несмотря на все сомнения.
Он тяжело вздохнул.
— Что?
— Не могу упрекать тебя за верность. Этим ты отличаешься от прошлых Императриц. Возможно, именно поэтому я впервые влюбился в тебя в этой игре. — Он говорил, что хотел меня и раньше, но никогда не впускал в своё сердце. — И всё же, sievā, твоя доверчивость может привести тебя к гибели.
Пока я обдумывала его слова, мне в голову пришла внезапная мысль.
— А между Рихтером и Зарой тоже будет раскол? Ведь Сол уже отвернулся от них. Может ли нам так повезти? Хоть удача и на стороне Зары.
Арик ответил только:
— От этого зависит судьба человечества.
Глава 10
Охотник
День 645 П.В.
— Вы только взгляните на это.
Я передал ребятам бинокль, хотя Гейбу он был не нужен.
Посреди долины стоял одинокий дом, который когда-то вполне мог украшать обложку популярного архитектурного журнала. Весь из стекла и металла, каким-то чудом уцелевший после Вспышки.
Джоуль посмотрел в бинокль.
— Выглядит как загородный коттедж какого-нибудь богача.
— Уже нет.
Дорожка пепла вела прямо ко входной двери. Две недели мы шли по следам Рихтера, и вот мы нашли его пристанище, которое он делил с Зарой и Солом.
Множество окон и яркий свет позволяли разглядеть интерьер, но мы не засекли там ни единой живой души. Я заметил мягкие диваны и деревянные панели — всё это легковоспламеняющиеся материалы.
— Если бы Рихтер сжигал всё, к чему прикасается, от этого дома осталось бы лишь пепелище.
Джоуль встрепенулся.
— Если он не так опасен, значит, я смогу его убить.
Его губы изогнулись в зловещей ухмылке.