Десятки пуль, предназначавшихся ему, ударились о мои доспехи. Пробить — не пробили, но я с трудом удержался на ногах. Ещё несколько я отбил мечами, но из-за землетрясения удерживать равновесие было невозможно, и, если я оказывался слишком близко, меня било током.
— Чёрт побери, Башня! — заорал я, перекрикивая шум выстрелов. — Стой за моей спиной!
Со слезами ярости на глазах он сотворил ещё одно копьё.
— Это за Гейба…
Повелитель молний рухнул на землю, после того как его удар попал точно в цель.
Глава 40
Охотник
— Если они выживут, я обматерю их с ног до головы, — сказал я Ти. Мой голос звучало спокойно, но в мыслях творилась буря. — Ты даже не представляешь, насколько у тебя хитрый père. Он убедил меня, что я тоже буду сражаться, а сам рассчитывал оставить меня нянькой. И твоя mère тоже.
Я изливал свою душу, чтобы сбросить напряжение. В ангаре было непривычно пусто без ребят.
Хотел глотнуть виски, чтобы успокоиться, но с такой ценной ношей лучше оставаться трезвым. Бутылка в руках сегодня будет только у одного из нас. Как только мне удалось его успокоить, я приготовил ему смесь, которую он с удовольствием выпил. Но вместо того, чтобы сразу заснуть, он всё ещё оставался начеку и в напряжении.
Я убрал чистую бутылочку и готовую смесь в свой рюкзак и держал наготове на случай, если Кентарх придёт за нами и скажет срочно убираться. Теперь же надо помочь Ти — и себе — расслабиться.
— Как ты, маленький podna? — Впервые в жизни рядом нет ни мамы, ни папы, ни тётушек. Только старина Джек. — О, слушай, у меня есть идея. Давай развернём подарки, не будем дожидаться остальных. Сами виноваты, что бросили нас.
Я усадил Ти на колени и открыл первую коробочку, в которой оказался крем для загара от Сола. В открытке было написано: «Однажды он тебе понадобится, обещаю. С любовью, твой обворожительный дядюшка Сол». Если раньше у меня были сомнения в отношении Соломона Хелиодоро, то в итоге Эви оказалась права. Он отличный парень. Когда не кидает меня вместе со всеми.
Я развернул второй подарок.
— А это от Гейба. Он настоящий ангел.
Габриэль подарил Ти свечку и своими руками сделанную открытку: «Ти, свети ярко во тьме. С самыми тёплыми пожеланиями, Габриэль Арендгаст».
Но даже этот самый открытый и честный ангел участвовал в сговоре. Мы с ним ещё отдельно поговорим.
Я распечатал подарок Кентарха. Деревянный лев. Вырезал в тайне ото всех, видимо. Интересно, как он сделал это одной рукой? Впрочем, Кентарх умеет удивлять.
Как сегодня, например.
Я вскинул брови, увидев подарок Джоуля. Саи Каланте. В записке было:
Малыш, твоей маме я их доверить не могу, так что полагаюсь на тебя: передай их, пожалуйста, моей Калли.
Я закатил глаза, но продолжил читать.
А если серьёзно, то у тебя очень хорошая мама, надёжный друг и настоящий боец. И если она поставила перед собой цель, то берегись. Перемирие между Арканами? Ага, конечно, разбежалась. Но вот я здесь, пишу тебе, словно я твой близкий родственник или типа того. А твой отец? Из всех Мрачных Жнецов этот не самый плохой.
Не давай им спуску, приятель. И знай, что я обязательно буду оказывать на тебя плохое влияние, пока жив.
Патрик Джоуль
— Когда мне кажется, что ирландец уже исчерпал лимит моего терпения, он внезапно открывается с лучшей стороны. Язва, конечно, но всё же отличный парень.
Я потянулся к последнему подарку.
— А это от твоего крёстного.
Разорвал упаковку и показал Ти фотографию Эви в рамке. Ту, где она смотрит на закат на берегу Мексиканского залива. Ти провёл пухлым пальчиком по стеклу, прямо по её лицу.
— Да, это она. Твоя мама.
Пусть только попробует, чёрт возьми, не вернуться. Если это всё, что останется Ти… Я зажмурился.
Я открыл глаза и увидел, что Ти смотрит на меня. Моргнул раз-два. Слюни скопились пузырьками на губах.
— Да, мой маленький друг, ты сегодня получил офигенные подарки. Тебя окружают замечательные люди. Я бы хотел быть сейчас рядом с ними.
Понимаю, что они хотели как лучше, но всё же…
Я поднялся, подошёл к музыкальному автомату и набрал номер одной из старых любимых песен. Ти заснул ещё до того, как Отис второй раз протянул «вэйстин та-а-а-айм»[9].
Я смотрел на малыша, который спал, доверчиво прижавшись к моей груди. Ради него мне хотелось уничтожить всех злодеев на свете. Но я застрял здесь.