Рихтер верхом на лаве приблизился к реке, к волне Цирцеи.
— Поджарен до корочки, Императрица! Я только что вывел из игры Смерть. Чёрт, можно ли представить более потрясающее чувство?
Он запрокинул голову и рассмеялся.
Этот смех… Когда я думала, что он убил моего Джека, это смех преследовал меня.
Джек оказался жив, но я не могу отрицать то, что увидела своими глазами. Арик Доминия, Рыцарь Бесконечности, мёртв.
Этот смех.
Я поднялась на ноги. От реки исходил пар по мере приближения Рихтера.
Сол запустил последнюю ракету.
— У меня всё!
Ларк бросилась к складу с боеприпасами, чтобы помочь ему перезарядиться.
— Все мои животные просто плавятся. Я должна держать волков ближе.
Цирцея выкрикнула:
— Теперь мой черёд! — Пот капельками стекал с её лба, она из последних сил управляла волной. Её поднятые руки дрожали, в чешуйках отражалось пламя Рихтера. — Ни шагу ближе, поджигатель!
Мы все, включая Рихтера, понимали, что река даже дыру не проделает в его растекающейся на многие километры лаве.
С криком она направила гребень волны над Рихтером… Пауза…
Вода обрушилась на него, создав огромное облако пара.
Шлем Арика раскачивался туда-сюда.
Реально или нет?
Из моих лёгких вырвался мученический выдох.
Рихтер снова поднялся, сияя ещё ярче.
— Нельзя победить огонь без огня, морская сучка! Результат всегда будет один.
От реки ничего не осталось, русло высохло, едва Император приблизился на своей волне из лавы.
Сол запустил ещё одну ракету. Рихтер её расплавил.
— Предатель!
И запустил в него огненный шар, который пролетел мимо нас с Кентархом. Сол, Ларк и Цирцея спрятались в окопе, едва избежав огня.
Колесница не шевелился. Скорее всего, он погиб.
Как Арик. Арик мёртв. Убит. Ничто не вернёт мне мужа.
Теперь же Рихтер нацелился на меня. Его лава покрывала землю вокруг него, поглощая мои лианы и деревья. Пепел и зола взмывали в небо — своеобразный дождь наоборот. Могучие дубы падали под натиском Императора. Я чувствовала их жгучую боль, но ничто не могло сравниться с моей скорбью.
Со своего места я видела огненно-красные глаза Императора и его обнажённое тело, облачённое в адское пламя. На его мускулистых руках горело несколько символов.
И среди них символ Арика. Потому что Арик мёртв.
Мёртв.
Ярость застилала мой разум. Желчь обжигала горло. Когти сочились ядом. Всё утратило смысл, но мне нужен этот символ. Красные волосы стали длиннее, раскачиваясь, как ветви плакучей ивы, корона из роз расцвела на моей голове. Когда земля подо мной содрогнулась — от моих солдат глубоко под землёй, — я прошептала:
— Из могилы мы восстанем для тебя.
Грозит ли нам обвал? Да.
Рихтер, усмехаясь, приблизился на своей лаве ко мне.
— Сегодня наша ночь, Императрица. С тех пор, как я прочитал о тебе, я знал, что ты станешь моей.
Цирцея заорала:
— Ларк, сделай что-нибудь! Защити Эви!
Ларк с волками выстроились передо мной.
— Оставайся сзади, Эви, — предупредила она, а затем обратилась к Рихтеру. — Хочешь поиграть, Зиппо?
Но я отодвинула лианами её и стаю в сторону.
— Дальше я сама.
Бабушка говорила мне: «Пока ты полностью не примешь свою порочность, у тебя нет шансов против Императора».
Время принятия.
А почему нет? Арик мёртв. И если Кентарх тоже, то как я доберусь до сына? Возможно, Ти потерян для меня.
Меня всё вело к этому моменту. К катаклизму.
Когда моя бездонная ярость выплеснулась наружу, глифы озарили тёмную ночь сильнее пламени Императора. Его дым был густым, но мои растения поглощали его.
— Один на один? — Его лицо расплылось в жуткой ухмылке. — Мне нравится. Чую, будет весело. Ты не похожа на плаксу. Но я заставлю тебя рыдать.
Ко мне так и не вернулись воспоминания о том, как он пытал меня в предыдущей игре. Возможно, мне нужно разозлиться ещё сильнее. Тогда я не смогла одолеть его. Не знала всей своей силы.
— Ты ненавидишь меня, — внезапно осознала я. — Ненавидишь женщин.
Он кивнул.
— Да, каждую из вас. — Он облизал губы. — Но тебя я хотел.
Потому что ты ещё не знаешь, кто я.
— И меня ты заслуживаешь. — Я подманила его пальцами с острыми шипами. — Подойди, Рихтер, прикоснись.
— Сомневаюсь, что ты сдашься без борьбы. Хорошо, что ты способна регенерироваться.
Он запустил в меня огненный луч.
Я вскинула руки и сотворила деревянный щит. Он сгорал и восстанавливался, из пепла произрастала новая жизнь, а луч продолжал безжалостно прожигать мою защиту.