«Все возвращается на круги своя, — усмехнулся про себя Данилов. — Был интерном — стал ординатором.
Прогрессирую, и это главное». Владимир слегка хорохорился, в глубине души его беспокоила не только смена профессии, но и сопутствующие обстоятельства…
— Несмотря на время, прошедшее с момента окончания учебы, вы показали превосходный результат, — сказал во время собеседования профессор Мусинский. — Девяносто три правильных ответа из ста даст не каждый сотрудник нашей кафедры. Но вот ваше решение меня лично очень удивляет. Податься в патологоанатомы после стольких лет работы врачом… Если не секрет, то каковы были мотивы, побудившие вас, Владимир Александрович, поступить к нам в ординатуру?
Заведующий кафедрой, несмотря на относительную молодость (пятьдесят с хвостиком), был въедлив и дотошен. Во всем он прежде всего ценил ясность. Впрочем, патологоанатому положено быть именно таким.
— Я устал от лечебной работы, — ответил Данилов. — К тому же меня всегда привлекала патологическая анатомия.
— Интересно узнать, чем именно? — оживился Мусинский, обводя взглядом остальных членов комиссии. — У нас же, мягко говоря… не очень эстетично.
— В медицине эстетам делать нечего, — улыбнулся Данилов. — А патанатомия, на мой взгляд, самая интересная область медицины. Для думающего человека, конечно. Постоянно решаешь загадки, анализируешь, делаешь выводы… очень увлекательно.
— Так, ясно, — заведующий кафедрой покивал головой. — Значит, на «скорой помощи» или в анестезиологии вам было мало загадок? Или там вы действовали не думая?
— Отчего же — не думая, — Данилов понял, что «по предмету» его больше спрашивать сегодня не будут. — Думал, но от этого приятного процесса меня то и дело отвлекали различные сопутствующие обстоятельства. Настал день, и захотелось побольше спокойствия. Меньше суетиться — больше думать…
Исповедоваться на собеседовании Данилову не хотелось.
— А вы читали «Окончательный диагноз» Артура Хейли? — Мусинский явно был мастером как каверзных, так и неожиданных вопросов.
— Читал, давно, еще в студенческие годы.
— Впечатлило?
— Нет, — честно признался Данилов. — Не впечатлило.
— Это хорошо, — одобрил заведующий кафедрой. — А почему?
— Поединок умов не этично накладывать на конфликт нового и старого, особенно в медицине, — Данилову самому понравилось, как емко и сжато он сформулировал ответ.
— Спасибо, — после нескольких секунд молчания сказал заведующий кафедрой, давая понять, что собеседование окончено.
С двумя пятерками — по итогам тестирования и собеседования, — место в ординатуре Данилову было обеспечено. Чудесное, бесплатное место, не только финансируемое из федерального бюджета, но и приносящее своему обладателю стабильный ежемесячный доход в размере двух с половиной тысяч рублей.
— Бешеные деньги — это не большие деньги, а те, получая которые можно сбеситься, — сказала Елена.
— Ничего, — отмахнулся Данилов. — Я же еще и работать буду. По специальности.
— На «скорой»? — удивилась Елена. — Но ты же сам говорил…
— Правильно говорил, — подтвердил Данилов. — На «скорую» не вернусь. Подработка у меня классная — фельдшером-лаборантом в патологоанатомии.
— Вова! — только и выдохнула Елена. — Ты что — с ума сошел? Подрабатывать лаборантом в морге? С врачебным дипломом в кармане?
— Так это же подработка, — пожал плечами Данилов. — В трудовую она не пишется. Да и что плохого — буду оформлять документацию, готовить фиксаторы и микропрепараты, следить за приборами, точить ножи…
— Какие еще ножи?
— Микротомные, какие еще. Заодно буду потихоньку входить в курс дела. На практике. По-моему, очень полезно.
— Ох, Данилов… — вздохнула Елена и перевела разговор на учебу, не дав Данилову сказать, сколько он будет получать, подрабатывая на должности лаборанта.
Вместе с надбавками и премиями на полставки у него должно было выходить вполне прилично. Во всяком случае, так обещал заведующий патологоанатомическим отделением, жена которого работала на одной кафедре с Полянским. Именно Игорь и пристроил Данилова в совместители, когда выяснилось, что работать тому, в сущности, негде.
С пациентами Данилов не хотел иметь дела так же, как не хотел играть по вечерам на скрипке в какой-нибудь полупафосной харчевне. Музыка и прием пищи были в его понимании несовместимы. А работать было необходимо: что он будет за мужик, если не сможет кормить семью. Предложение друга оказалось как нельзя кстати, да и заведующий моргом Данилову понравился. Нормальный сорокалетний мужик, без особенных амбиций и начальственного чванства.