Группу вывели за пределы внутреннего двора и повели через равнину. Каменистый, покрытый слоем жухлой, потерявшей цвет травы, грунт вкупе с небом цвета меди производил ощущение заброшенного, покинутого богом места; до самого горизонта тянулся этот однообразный пейзаж, и даже такой, он воодушевлял Фрэнка, очаровывал. На мгновение Фрэнк обернулся и увидел тонкую серебристую прослойку, на которой оканчивалась суша. Море. Оно издавало далёкий, вкрадчивый шёпот, напоминая какое-то древнее, мудрое существо, которое многое повидало на своём веку, и вторжение инопланетных сил совершенно точно не могло внести разлад в её установленный вечностью ритм; вдох-выдох, одна волна сменяется другой, и вода неровными, но методичными движениями ласкает почву. Последние остатки гармонии в увядающем мире. Эхо сердцебиения.
Справа находился комплекс самой тюрьмы. И без Альянса «Нова Проспект» являлась крупным сооружением, а с новыми хозяевами бывшее концентрационное учреждение превратилось в гигантский центр по переработке ресурсов и «складированию» человеческого резерва. Вновь Фрэнку пришли на ум слухи о тех залах, где в саркофагах хранят людей, погружённых в анабиоз. Состоящий из нескольких зданий, одинаковых по высоте и форме, тюремный комплекс вписывался в окружающий вид довольно органично и точно, что, впрочем, было обусловлено лишь тем, что сам по себе комплекс едва ли обладал какими-нибудь отличительными признаками, которые явно бы выделяли его из общего фона; бирюзовые металлические пластины, из которых и были собраны новые сооружения, мягко отражали скупой солнечный свет, идеально сочетались с апокалиптическим видом пустошей. «Нова Проспект» — это тюрьма, она всегда была тюрьмой, на отшибе, на краю человеческого мира, на берегу ледяного моря, которое не переплывёшь, даже если стремление к свободе вовсю полыхает в твоём сердце — ты только пополнишь число утопленников, которым пришла в голову гениальная идея сбежать из заключения, переплыв необозримый водный массив. Архитектура Альянса с её идеальным соответствием геометрическим нормам не просто подавляла старые здания тюрьмы, а как бы меняла их, делая подобными себе, хотя, если присмотреться, становилось понятным, что ребристые колонны стен заграждения, будто клыки гигантской пасти, словно откусывают части «Нова Проспект», переваривая их, превращая в очередное дополнение к царству абсолютной унификации, торжества самой усреднённости, скуки совершенных и точных геометрических форм. В принципе, Фрэнк не мог не увидеть здесь связь с тем, как действовал в политике его отец: издалека те или иные решения чиновников могут казаться правильными и уместными, даже гуманными, но стоит углубиться в истинное положение дел, как становится видно, какой ценой достаётся общее благополучие. И так, руками каторжников и зэков, строится идеальное государство; так Альянс возводит собственное могущество — на системе тюрем и стратегии запугивания.
От одного из зданий тюрьмы дальше в пустыри тянулись в ряд несколько гигантских труб. Судя по всему, через них на завод поступают добытые ресурсы. Трубы исчезали где-то вдалеке и, видимо, оканчивались неким подобием колодца, уходящим глубоко вниз, в самые недра почвы, откуда Альянс выкачивает необходимое сырьё. Вся планета превращается, таким образом, в лакомый кусок. Превосходство Альянса над человечеством заключалось не только в военной мощи, вернее, не столько в ней, сколько в способность достать себе ресурсы откуда угодно. Доказательство истинного могущества цивилизации таится в том, в силах ли эта цивилизация достать себе необходимое количество энергии и ресурсов, может ли она перерабатывать сырьё, превращая природу в источник собственных сил. Каждое государство, по сути, это желудок, и чем лучше ему удаётся переваривать пищу, тем дольше оно будет жить и здравствовать. Альянс, судя по всему, мог достать себе ресурсы практически из любого вида сырья, будь то солнечный свет, воздух, почва, вода. Всё мироздание для него являлось раскрытым сундуком, откуда, как из закромов, Альянс вынимал нужные элементы и перерабатывал их в ресурс.
Также Альянс стремился переработать и самого человека. И каждый заключённый, хоть и подсознательно, ощущал это на себе.
Вдоль всего побережья были установлены ЛЭП. Скорее всего, «Нова Проспект» ещё и являлась источником электроэнергии, которая подавалась по этим ЛЭП в Сити-17. Высокие столбы только подчёркивали безмятежность и пустынность данного пейзажа, напоминая брошенные среди веков монументы, стражей, охраняющий покой самой пустоты. Ничего из увиденного не могло натолкнуть даже на крохотную мысль, что здесь может находиться человек, что здесь вообще можно ощутить тепло человеческого присутствия. Только холод, каменистая почва и небеса, застывшие в одном-единственном цветовом спектре. Весь мир замер. И, вероятно, конец света уже произошёл — и так он выглядел на самом деле.
Заключённых остановили, когда очертания тюрьмы уже начали теряться вдалеке.
Освальд молчал, ожидая дальнейших действий.
Охранники принялись разделять заключённых, и Фрэнка с Освальдом повели направо. Они продолжали идти под присмотром двоих конвоиров, пока не достигли того, чего Фрэнк до сего момента никогда не видел: установленные в почву, в ряд стояло пять устройств, разделённые друг от друга расстоянием примерно в пятьдесят футов. Устройства были похожи на сваи, которыми пользуются нефтяники для бурения скважин.
— Нужно исправить неполадки и установить новые устройства заграждения, — сообщил один из конвоиров. Голос как у робота.
Ничего не ответив, Освальд направился к ближайшему «устройству заграждения».
Фрэнк, как вкопанный, стоял на месте, не представляя, что делать дальше.
— Шевелись! — рыкнул охранник, и Фрэнк подвёз тележку к Освальду, который уже начал осматривать устройство.
— Освальд, что это?
— Эти штуки стоят по всему периметру тюрьмы. Они отпугивают муравьиных львов.
Фрэнк слышал об этих тварях. Обитают в пустырях близ побережья. Они, как и другие представители фауны Зена, сделали жизнь вне карантинных зон практически невозможной. Фрэнк только слышал, но никогда не видел муравьиных львов. Впрочем, мало встречалось людей, которые могли бы рассказать о том, как они повстречали этих монстров, поскольку львы являлись прожорливыми, живучими и опасными ублюдками для безоружного человека. И даже для вооружённого. Понятно, почему начальство «Нова Проспект» так пеклось о безопасности сооружения.
— Гидранты создают вибрацию, которая заставляет муравьиных львов держать дистанцию и не приближаться к обозначенной территории, — пояснил Освальд. — Типа локального землетрясения. Муравьиные львы очень чувствительны к колебаниям.
— Откуда ты всё это знаешь? — спросил Фрэнк.
— Я уже целый год сижу в тюрьме, — сказал Освальд. — Мне много чего известно. Альянс, чтобы не тратить людей, отправляет сюда заключённых в периоды, когда активность муравьиных львов минимальна. Но бывали случаи, когда людей тут сжирали или утаскивали.
Фрэнк кивнул.
Странно, что Альянс доверял сложную техническую работу зэкам, однако, как Фрэнк увидел впоследствии, ничего сложного в ней не было; конструкция устройств, или гидрантов, как называл их Освальд, была достаточно примитивной, и не было необходимости в наличии высшего технического образования, чтобы понять принцип их работы. Найти неполадки также было достаточно легко. Простая система, в которой задействовано минимальное количество возможных элементов.