Тоннель был пуст.
— Почему они сделали это?
Освальд пожал плечами.
— Возможно, они испугались.
— Чего же они могли испугаться?
— Не знаю, но лучше поторопиться.
На выходе беглецам предстал широкий пустынный берег с покосившимися деревянными пирсами и севшими на мель судёнышками. Вдалеке виднелись трубы заводов и гигантские причалы, к которым когда-то пришвартовывались грузовые корабли и баржи.
— Рэйвенхолм близко, — сказал Освальд.
Беглецы спустились с эстакады и пошли по берегу. Ботинки утопали в рыхлой почве, в прорези между тканью и подошвой попадал песок. Обувь за последнее время почти полностью износилась и держались на честном слове.
Лишь когда до причалов оставались считанные футы, Фрэнк осознал, насколько неестественно выглядит окружающая картина. Ведь длинные сваи, на которые опирались платформы, несколько лет назад стояли в воде, и там, где сейчас шли люди, проплывали суда. А теперь — море утратило былую красоту и величие. Одинокими и брошенными чувствовались не только лежащие на песке корабли, но и завод и прибрежная зона. В отличие от перерабатывателя, целый облик которого Фрэнк так никогда и не увидел, завод, созданный руками человека, создавал впечатление убогого, архаичного сооружения, в котором уже никто не нуждался. Созданный цивилизацией гигантский комплекс отживал свои срок, бессильный перед более совершенной и безжалостной машиной Альянса.
Земля вдруг вздрогнула.
Люди замерли, сперва не поверив тому, что опору под ногами только что встряхнуло.
Тряска повторилась, как если бы под землёй разорвались снаряды — точечно и быстро. Фрэнк никогда не переживал землетрясений, и ему казалось, что такие природные катаклизмы явно не похоже на то, что происходило в данный момент.
Раздался гул.
Над землёй в нескольких местах поднялись облака пыли и грязи, сквозь которые виднелись странные силуэты, похожие на гигантских насекомых.
— Бежим! Бежим! — прокричал Освальд, и беглецы ринулись в ближайшей свае, на которой была установлена ручная лестница.
Мельком Фрэнк успел заметить фигуры непонятных тварей — тех самых, о которых он часто слышал, но которых никогда не видел своими глазами. Муравьиные львы. Десяток монстров, вырвавшись из-под земли, стремглав бросились к людям.
В следующую секунду Фрэнк услышал стрекот и хлопанье крыльев. Он не знал, что муравьиные львы умеют летать. А значит, твари с лёгкостью могут догнать их. Смерть была как никогда близко.
Ведь Освальд говорил, что сейчас не сезон.
Или они слишком много шли по песку, тем самым перебудив часть улья…
Чёрт знает! Надо бежать, бежать!
Фрэнка со всей силы толкнули в спину, и руки сами наткнулись на металлические перекладины. Тут же вскочив на лестницу, Фрэнк обернулся.
Освальда окружило несколько тварей. Насекомые-переростки подняли передние лапы, намереваясь разделаться с человеком. Фрэнк что-то прокричал. Пересохшая глотка оборвала звук, и в итоге Фрэнку оставалось лишь беззвучно разевать рот, думая, что он в силах вмешаться в ситуацию, в которой уже всё было предопределено. Освальд попытался дать Фрэнку фору и он точно не хотел, чтобы Фрэнк так бездарно воспользовался предоставленным шансом.
Несколько острых, похожих на копья, лап разом опустились на Освальда. Беглец не издал ни звука. Или Фрэнк попросту ничего не услышал, потому что шум муравьиных львов выместил любые другие звуки.
Проткнув тело человека насквозь, насекомые потащили его вниз, и через секунду Освальд исчез под землёй. Ни следа. Ни брызг крови, ни конечностей. Оставалось надеяться, что это была мгновенная смерть.
Фрэнк полез наверх.
Оставшиеся на поверхности твари не оставляли попыток поживиться ещё одним человеком, и рядом с Фрэнком то и дело пролетали муравьиные львы.
Вдруг раздались выстрелы. Сверху посыпалась короткая автоматная очередь. Как стая диких зверей, едва услышав звуки оружия, муравьиные львы бросились врассыпную.
— Забирайтесь! — прокричали сверху.
Не помня себя, Фрэнк лез наверх, пока кто-то не подхватил его и не потащил за собой. В следующую секунду, почувствовав под собой твёрдую поверхность, Фрэнк в бессилии лёг, видя перед собой хмурые пепельные небеса. Где-то внизу шумело море.
— Эй! Откуда ты?
Над Фрэнком стоял грузный, широкоплечий человек в пуховой куртке. В руке он держал автомат. Сперва показалось — охранник. Будто Фрэнк кружным путём вернулся в «Нова Проспект». Но ведь они с Освальдом шли по прямой.
Фрэнк приподнялся на локтях и посмотрел вниз.
Берег был пуст.
Фрэнк что-то прошептал, и ветер смешал сорвавшиеся с бескровных губ звуки.
— Друг, откуда ты? — повторил грузный человек вопрос.
— «Нова Проспект», — произнёс Фрэнк.
В ответ — тишина. Потом — возглас сомнения:
— Быть не может! Ты правда сбежал из тюрьмы?
Фрэнк кивнул.
— Как тебя зовут?
— Я Фрэнк. Мы ищем Рэйвенхолм.
— Вы его почти нашли, друг. Меня зовут Бен.
Человек, представившийся Беном, отвёл Фрэнка вдоль причала к белому зданию. Рядом с входной дверью был оборудован своеобразный наблюдательный пункт: раскладная табуретка, лежащий рядом бинокль, переносная радиостанция и ящик патронов.
— С тобой был ещё кто-то? — спросил Бен.
— Со мной был Освальд. Его убили.
Фрэнк произнёс это, не почувствовав ни горя, ни печали. Душа словно бы опустела, и пережитая только что потеря не оставила ни единого следа в этой пустоте.
Бен усадил Фрэнка на табуретку и, открыв походный котелок, плеснул в жестяную миску пару ложек похлёбки. Запах нормальной, домашней еды привёл Фрэнка в чувство.
Не успел Бен выставить миску с похлёбкой, как Фрэнк набросился на неё, как в приступе бешенства, даже не разжёвывая, проглатывая куски еды. Клацая зубами, Фрэнк рвал мясо на части, не чувствуя вкуса и не думая ни о чём, кроме как насытить изголодавшийся желудок. Самозабвенно поглощая пищу, Фрэнк даже забылся на несколько минут, пока Бен не остановил его; подняв взгляд, Фрэнк увидел протянутую к нему руку, которая удерживала его от миски, где плавало в бульоне несколько недоеденных кусочков вяленого мяса.
— После долгого голодания нельзя так сильно наедаться — желудок просто разорвёт.
Фрэнк вытер рот.
Его одолевала слабость, руки тряслись, знобило. Казалось, ещё мгновение, и силы полностью иссякнут — Фрэнк просто умрёт, потому что существование как таковое стало неподъёмной ношей.
— Ты правда сбежал из «Нова Проспект»?
Голос Бена прозвучал гулко, издалека. Как из длинной трубы.
Фрэнк снова кивнул, как болванчик. К горлу поднялся ком — съеденное готово было выйти наружу, с такой же лёгкостью, с какой Фрэнк поглотил пищу.
— Лучше не говори никому здесь, что ты из тюрьмы. Люди тут немного пугливые.
Фрэнк сгорбился, закрыв живот руками. В желудке бурлило, изнурённый организм с трудом принимал пищу. Видно, синтетическая дрянь из «Нова Проспект» произвела в теле какие-то необратимые изменения. Или это правда последствия голода? Не стоило, чёрт возьми, не стоило есть мясо этих тварей… Эта мысль, запоздалое откровение, маленькой точкой сверкнула в помрачённом рассудке, но Фрэнк начал тут же оправдываться, убеждая себя, что в противном случае они бы не дошли сюда. Он бы не дошёл. Они бы свалились замертво от голодного обморока. А ведь голод преследовал их намного проворнее Альянса. Охрана тюрьмы забыть забыла про сбежавших заключённых. Но смерть следовала по пятам, ставя жёсткий, непререкаемый ультиматум. Куски гнилой, смердящей плоти, продукт скрещивания человеческого организма с инопланетной заразой… Фрэнк вновь ощутил во рту вкус этой субстанции. Так, наверное, не пахнут даже трупы. Вонь разлагающейся материи заволокла рецепторы плотным слоем, как если бы Фрэнку прямо сейчас дали на съедение эту отвратительную массу из мёртвой плоти. И не было никакого вяленого мяса и бульона. Никакого другого вкуса, кроме вкуса смерти, Фрэнк сейчас не чувствовал, и гибель приобрела конкретные, столь ощутимые очертания, что желудок отозвался мышечным спазмом. У смерти есть облик, но его не увидеть обычным зрением; этот облик состоит из запаха и вкуса. Сознание, точно слабое пламя свечи, едва держалось, подрагивая на границе с обмороком.