Олсуфьевы могли гордиться замечательными представителями своей семьи. По обычаю роднясь с другими дворянскими фамилиями, они были теснейшим образом связаны с Васильчиковыми, Голицыными, Горчаковыми, Толстыми, Трубецкими, Долгорукими, Зубовыми, Мейендорфами, Розенами, Салтыковыми и многими-многими другими известными в российской истории титулованными родами. Один из предков Юрия Александровича – Василий Дмитриевич Олсуфьев – был гофмейстером Петра Великого, упомянутый прапрадед князь Александр Михайлович Голицын – основателем Голицынской больницы и картинной галереи при ней, другой прапрадед – адмирал Григорий Андреевич Спиридов – героем Чесменского сражения с турецким флотом. Наряду с государственными и общественными деятелями XVIII–XIX веков на страницах воспоминаний длинной чередой проходят и иные лица: родной дядя автора Алексей Васильевич Олсуфьев – кавалерийский генерал и вместе с тем знаток римской литературы, переводчик Марциала, друг Фета; Василий Алексеевич Комаровский – поэт; его брат Владимир Алексеевич – художник; сводный брат и друг Юрия Александровича Петр Иванович Нерадовский – художник-портретист и хранитель Русского музея, постоянный обитатель и фотолетописец буецкой жизни. Перед нами с большей или меньшей отчетливостью высвечиваются десятки лиц, сопровождаемые пристрастной, но всегда умной оценкой автора воспоминаний, не впадающего в какие-либо крайности и «окончательные» характеристики, которыми так страдают мемуары современников. Тут, несомненно, сказываются прочные традиции воспитания Ю. А. Олсуфьева, основанного на чисто английском сдержанном отношении к личности другого человека.
Записки Ю. А. Олсуфьева не являются воспоминаниями в общепринятом смысле этого слова. Если подавляющее число мемуаристов ставит своей целью обрисовать окружающее их общество, выделить наиболее яркие жизненные ситуации, вскрыть или хотя бы назвать явные и тайные причины совершающихся событий, в «Недавнем прошлом» на удивление мало признаков внешней среды: это прежде всего жизнь семьи. В какой-то мере это перекликается с «Семейной хроникой» Т. А. Аксаковой-Сиверс, но последняя, в силу самой биографии Татьяны Александровны, обладает значительно большей пространственно-временной и биографической насыщенностью. В воспоминаниях Юрия Александровича – узкая география: почти все внимание сосредоточено на усадьбе Красные Буйцы. Здесь на первом плане не люди, а вещи. Только отталкиваясь от вещей, предметов искусства и быта, автор возвращает свою память к родным, друзьям и знакомым – предкам и современникам. Здесь, наконец, полностью отсутствует эпоха революции, определившей спустя полтора десятка лет смертный конец автора и Софьи Владимировны Олсуфьевой.
Нет нужды пересказывать комментируемый текст воспоминаний. Но необходимо сказать о последующей судьбе Буец и их обитателей.
Красные Буйцы, несмотря на почтенную старину усадьбы, никогда не были ни памятником архитектуры, ни памятником истории. Хотя основная часть жилого дома была выстроена в XVIII веке, к моменту окончательного водворения Олсуфьевых в Буйцы она уже была значительно осовременена, а при Юрии Александровиче окончательно потеряла облик сооружения классической эпохи: все было принесено в жертву комфортабельности. Поселившись в деревне на долгие годы, Ю. А. Олсуфьев постепенно завел образцовое помещичье хозяйство (в частности, конный завод), снабдил его заграничными машинами, применил передовую технологию обработки почвы и выращивания зерна, пригласил в качестве управляющего имением трудолюбивого и понимающего немца, отстроил неподалеку от дома здание конторы, детский приют и школу. Недаром воспоминаниям предпослан эпиграф из Пушкина: «Звание помещика есть та же служба».