Для ликвидации нараставшего развала требовались быстрые и решительные меры. Явилась необходимость перехода если не к полному единоначалию, то к назначению комиссаров кораблей и флота и к урезыванию функций комитетов. Эта первая попытка восстановления твердой организации снова вызвала бурю негодования не только среди рядовых моряков, но даже среди части членов Центробалта.
Во главе Балтфлота в то время стоял командующий адмирал Ружек, человек слабой воли, плывший по течению за массой. Он был совершенно бессилен провести какие-либо меры к сплочению флота, к установлению порядка. Новый состав Центробалта с каждым днем терял свой авторитет. Единственным, кто проявлял твердость, был председатель Центробалта товарищ Измайлов, человек сильный, хотя подчас непомерно резкий и вспыльчивый. Оставаясь председателем Центробалта, он одновременно был назначен комиссаром Балтфлота. Его назначение явилось первым актом во флоте, перекладывающим ответственность на личность.
Это назначение не обошлось без инцидентов. Во флоте нарастала анархия. Являлась необходимость немедленно созвать Всероссийский съезд моряков, чтобы разобраться в том переходном моменте, который переживает молодая Советская республика. Матросы жили еще веянием Октября. В их ушах еще звучали призывы к вооруженному восстанию и недоверия к коалиционному правительству. Эти массы нужно было перевоспитать, направить в новое русло, создать из них опору власти Советов. Отряды моряков, брошенные на борьбу с классовыми врагами, представляли собой лучшую часть флота, и они твердо шли вперед. Остатки же требовали перевоспитания. Созванный в этот переломный момент Всероссийский съезд моряков под влиянием анархических элементов пытался захватить законодательную власть не только во флоте, но и над центром, над Морским комиссариатом. Работавшие перед съездом комиссии, подготовлявшие различные проекты положений, пытались после съезда образовать нечто вроде верховного флотского парламента. Вдохновители этого пресловутого парламента были арестованы.
Под влиянием Морского комиссариата и представителей Центрофлота съезд принял другие решения, признал необходимость и своевременность назначения, а не выборов комиссаров кораблей, отмены выборной системы командного состава, регламентировал порядок созыва съезда и т. д. В данном случае флот был застрельщиком новых течений. Представители флота разъехались со съезда с полным сознанием своей ответственности за сохранение Советской власти и с полным желанием провести в жизнь принятые решения.
Разгон Учредительного Собрания
Наступила суровая русская зима. Ее морозы не сломили упорства одних, не охладили пыла других. Гражданская война ширилась. Одну за другой одерживала Советская власть победы над организующейся белогвардейщиной. В период этой обостряющейся классовой схватки обывательский элемент еще беспечно посещал кинематографы и театры, плакался на дороговизну и ждал конца большевиков. Он оставался пассивным. Мелкобуржуазная демократия, чиновники, кооператоры, представители так называемых свободных профессий, интеллигенция саботажем боролись с Советской властью. Выбитые из колеи, совершенно потерявшие опору в массах, меньшевики и эсеры, обанкротившиеся политически, бессильные и жалкие, жили платоническим упованием на Учредительное собрание. Не менее наивны были и некоторые большевики, которые не без боязни ожидали приближающегося момента, когда воссядут на свои депутатские кресла столь давно жданные представители Всероссийского Учредительного собрания. Тревога жила во многих сердцах. А день "суда над большевиками живых сил страны" все приближался. Наконец страна оповещена Советом Народных Комиссаров о дне созыва Учредительного собрания. Наивные кадеты, меньшевики, эсеры, представители буржуазной демократии через баррикады спешили на званый вечер. Им, очевидно, снился сладкий сон: покаявшиеся в своих заблуждениях и в пролитии гражданской крови большевики сойдут со сцены истории с опущенными головами и скажут: "Вы - законная власть всей Руси, ключи ее вручаем вам. Берите и правьте".
В эти дни снова раздался непримиримый голос флота: "Долой Учредительное собрание! Вся власть Советам! Мы завоевали ее, мы ее удержим".
Накануне открытия учредилки прибывает в Петроград отряд моряков, спаянный и дисциплинированный.
Как и в Октябрьские дни, флот пришел защитить Советскую власть. Защитить от кого? - От демонстрантов-обывателей и мягкотелой интеллигенции. А может быть, вдохновители учредилки выступят "грудью" на защиту обреченного на смерть детища?
Но на это они оказались неспособными.
17 января. С раннего утра, пока обыватель еще мирно спал, на главных улицах Петрограда заняли свои посты верные часовые Советской власти - отряды моряков. Им дан был строгий приказ: следить за порядком в городе... Начальники отрядов - все боевые, испытанные еще в июле и октябре товарищи.
Железняк со своим отрядом торжественно выступает охранять Таврический дворец - Учредительное собрание. Моряк-анархист, он искренне возмущался еще на II съезде Балтфлота тем, что его кандидатуру предложили выставить кандидатом в Учредительное собрание. Теперь, гордо выступая с отрядом, он с лукавой улыбкой заявляет: "Почетное место займу". Да, он не ошибся. Он занял почетное место в истории.
В 3 часа дня, проверив с товарищем Мясниковым караулы, спешу в Таврический. Входы в него охраняются матросами. В коридоре Таврического встречаю Бонч-Бруевича.
- Ну, как? Все спокойно в городе? Демонстрантов много? Куда направляются? Есть сведения, будто направляются прямо к Таврическому?
На лице его заметна некоторая растерянность.
- Только что объехал караулы. Все на местах. Никакие демонстранты не движутся к Таврическому, а если и двинутся, матросы не пропустят. Им строго приказано.
- Все это прекрасно, но говорят, будто вместе с демонстрантами выступили петроградские полки.
- Товарищ Бонч-Бруевич, все это ерунда. Что теперь петроградские полки? Из них нет ни одного боеспособного. В город же стянуто 5 тысяч моряков.
Бонч-Бруевич, несколько успокоенный, уходит на совещание.
Около 5 часов Бонч-Бруевич снова подходит и растерянным, взволнованным голосом сообщает:
- Вы говорили, что в городе все спокойно; между тем сейчас получены сведения, что на углу Кирочной и Литейного проспекта движется демонстрация около 10 тысяч вместе с солдатами. Направляются прямо к Таврическому. Какие приняты меры?
- На углу Литейного стоит отряд в 500 человек под командой товарища Ховрина. Демонстранты к Таврическому не проникнут.
- Все же поезжайте сейчас сами. Посмотрите всюду и немедленно сообщите. Товарищ Ленин беспокоится.
На автомобиле объезжаю караулы. К углу Литейного действительно подошла довольно внушительная демонстрация, требовала пропустить ее к Таврическому дворцу. Матросы не пропускали. Был момент, когда казалось, что демонстранты бросятся на матросский отряд. Было произведено несколько выстрелов в автомобиль. Взвод матросов дал залп в воздух. Толпа рассыпалась во все стороны. Но еще до позднего вечера отдельные незначительные группы демонстрировали по городу, пытаясь пробраться к Таврическому. Доступ был твердо прегражден.
После партийных совещаний открывается Учредительное собрание. Вся процедура открытия и выборов президиума Учредительного собрания носила шутовской, несерьезный характер. Осыпали друг друга остротами, заполняли пикировкой праздное время. Для общего смеха и увеселения окарауливающих матросов мною была послана в президиум учредилки записка с предложением избрать Керенского и Корнилова секретарями. Чернов на это только руками развел и несколько умиленно заявил: "Ведь Корнилова и Керенского здесь нет".