– Пожалуйста! Это входит в стоимость экскурсии! (Весь автобус выходит на улицу и начинает рыдать.) Двое подвыпивших мужиков, обнявшись, размазывают слезы.
– Ну что ты плачешь! Прекрати!
– А сам чего плачешь! Ты плачешь, и я плачу за друга! Как тебя зовут?
– Как же мне не плакать, от меня жена ушла!
– Тьфу! От тебя ушла, ко мне пришла, я же не плачу! А вчера двести тысяч потерял. Такое горе, а я держусь. (Всхлипывает.) – Сравнил двести тысяч и мою жену! Ты ж ее не видел! Красавица!
– А ты мои двести тысяч видел? И молчи! (Прохожие останавливаются у плачущей группы людей.) – Ух ты! Смотри, сколько народу рыдает! Может, трубу прорвало с неприятностями?
– Коль, глянь, что делается! Как народ убивается! Может, Ленин второй раз умер?
– Галина Степановна, вы послушайте, как у них получается! Прямо хор Пятницкого! Мужики басом! Бабы сопраном! А три пацана в соплях тенором выдают!
– Прекратите хлопать! Вы не в филармонии!
– Дайте человеку ногу поставить! Мозоль у меня, сил больше нету, хоть плачь!
– Ну ты, дяденька, даешь! У людей горе, дом, говорят, рухнул, а ты туда же со своими мозолями лезешь! Совесть есть?
– Я же не знал! Все! Плачу за ваш дом!
– Не обманываешь?
– Чтоб мне провалиться! Надо же, какое горе! Дом рухнул и прямо на любимую мозоль! (Рыдает.) Старичок со слезящимися от времени глазками доковылял до плачущей толпы.
– Товарищи! Позвольте присоединиться! Жена умерла, а вы так хорошо плачете, будто мы все скорбим о ней. Жене будет приятно!
– С какой стати мы должны плакать о твоей жене! Нам что, плакать не о чем?
Когда умерла?
– Пять лет назад!
– А ну, дед, чеши отсюда! Не примазывайся к чужому горю. Она пять лет назад умерла и он тут вспомнил! Перейди через дорогу, там плачь о своей жене отдельно. Внимание! Все, у кого умерли жены, идите отсюда! Вам на ту сторону!
Старичок топчется на месте:
– Но хотелось бы вместе. Если горе разделить, то на каждого приходится меньше…
– Я тебе сказал: дуй отсюда!
– Оставь деда в покое! Дед, рыдай, рви волосы, ни в чем себе не отказывай! А ну, мужики, взвоем так, чтобы чертям тошно стало! Дед! Будешь нашим завывалой!
Три, четыре!..
– Я сказал, уберите деда! Счас по башке дам – обрыдаешься, я гарантирую!
– Отстань от деда! А то он на твоих похоронах плакать будет!
– Чего это вы воете, а глаза сухие?! На халяву, да?
– Эй! Почему в мой платочек сморкаетесь?
– А надо, как тот мужчина, в пиджак товарища?
– Бумажник украли! Держи его!
– Ах ты гад!
– Помогите! (Крик, плач, шум.) – Что там случилось?
– Не видите, что ли – люди горе не поделили…
Завтрак на траве
На окраине немецкого города Дюссельдорфа лагерь для прибывших из России эмигрантов. Это комфортабельные вагончики, отдельная квартирка на колесах со всеми удобствами, только не едет.
Тут наши немцы из Казахстана, евреи из разных мест, но, в основном, люди прочих национальностей, которые правдами и неправдами выправили документы, что они якобы чистокровные немцы или евреи, и рванули в Германию в надежде на лучшую жизнь, наивно думая, что счастье понятие географическое.