— Тяжело, — сказал Игорь. — И очень сложно. Ровно все так, как вы пять лет тому назад и предсказали.
— Дальше будет еще тяжелее, — уверенно сказал профессор. — Так что берегите себя, молодые люди.
Он кивнул в сторону молчавших юноши и девушки.
— Вам предстоит еще решать крайне непростые вопросы. Очень непростые.
Молодой человек по имени Игорь с явной неохотой взял карточку.
— И все-таки зря, Соломон Израилевич. Мы уж как-нибудь перекантуемся. А вам бы пригодилось.
— Мне мало чего уже нужно в этой жизни, — сказал профессор. Он грустно улыбнулся.
— Однако, я бы хотел еще немного погулять. Пока ноги держат, так сказать.
— Все идет по плану? — спросил Игорь о чем-то таком, о чем они с профессором уже не раз говорили.
— Да, — сказал профессор. — И даже немного быстрее, чем я предполагал. Вот уже и лучшие люди города что-то чувствуют, потому и пытаются просчитать риски.
— И что же вы им сказали?
— То же, что скажу и вам: мир, в том виде, в котором мы его знали, подходит к концу.
Он пожал руку Игорю, кивнул юноше и девушке и вышел из микроавтобуса, который сразу укатил, на прощание мигнув фонарями.
А профессор пошел по проспекту на перекресток — он часто сюда ходил. В декабре 1905 года на этом перекрестке стояла баррикада одной из дружин партии большевиков — и она была одной из последних, которую солдаты Семеновского полка расстреляли из пушек во время подавления восстания. Никто из ее защитников не сдался.
Впрочем, вскоре профессор стал думать об одном неясном месте из черновиков Маркса, а именно о том, что же немец понимал под сочетанием Herbst Kapitalismus — осень капитализма. Ему бы очень хотелось спросить об этом у самого автора, но он был материалистом и с сожалением понимал, что это, увы, невозможно.
Демон мести
Из цикла «Ангелы, демоны, коммунисты и другие сказочные существа».
— А вы Брежнева видели? — спросила в протянутый ведущим микрофон юная девушка из массовки.
Телекамеры переключились на сидящего на диване скромно одетого молодого человека. Он посмотрел на спросившую с недоумением.
— Леонид Ильич умер до моего рождения, — смущенно, с какой-то даже виноватостью, ответил молодой человек.
— Жалко, — искренне сказал девушка.
— Гость нашей студии не мог видеть Брежнева, а также Ленина и Сталина, — жизнерадостно сказал ведущий. — Наш гость, строго говоря, последний гражданин Советского Союза, потому мы и пригласили его в студию. Вместе с первым гражданином уже независимой России.
Камеры показали его сверстника, сидящего на другом диване. Сверстник представлял собой разительный контраст с последним гражданином СССР — он был хорошо одет — костюм, дорогие ботинки, прическа от стилиста, ухоженные руки.
На экране возникли два свидетельства о рождении, одно из них действительно имело дату, когда СССР был распущен, за несколько минут до полуночи, тогда как дата в другом была на пять минут, но формально и на день, позже.
— Вы понимаете, что это все довольно условно, — хорошо поставленным голосом сказал известный телеведущий, — Но нам действительно захотелось свести в студии одного из тех, кого условно можно считать последним гражданином СССР и того, кто также несколько условно может считаться первым гражданином независимой России.
По команде помощника публика в студии зааплодировала.
Дальнейший ход передачи шел строго по сценарию, оба героя немного рассказали о себе, потом публика снова стала задавать им вопросы. Вопросы, впрочем, задавали больше второму гостю — он и выглядел телегеничнее, и вставлял время от времени английские словечки, что было не удивительно, так как он был PR-менеджером и успел поучиться в Великобритании, в Эдинбурге. Первый же молодой человек ничем интересным не выделялся, а в сущности, говоря откровенно, был весьма зауряден — непрестижный технический вуз со скучным названием, работа в какой-то небольшой фирме.
Возможно, этот контраст был создан создателями передачи вполне умышленно, но, быть может, так вышло совершенно случайно, кто его знает.
Тем не менее, пока второй гость охотно и не без гордости говорил о себе и своей успешной жизни, первый гость явно страдал всю передачу и ее окончание встретил с заметным облегчением.
Передача пошла дальше — следующая тема была много более интересная, очень популярная певица должна была рассказать публике подробности своего сенсационного развода с мужем и, одновременно, своим продюсером, в перерыве на рекламную паузу обоих гостей проводили на выход.