— Вася, что за хрен… Это же…
— Ну да, — сказал Молодежный Политик. — Только там и нашли. На Чукотке. В ярангах. Понимаете, там сейчас русских геологов почти нет — и с нравственностью там огромный прогресс. А «Дом-2» они не смотрят. Пограничники помогли доставить. На вертолетах на Большую Землю сначала, а оттуда в Москву спецрейсом. Только-только успели к гурации.
Все двенадцать девушек были в национальных одеждах, но и без них на одно лицо. И очень маленькие.
Руководитель АП зачем-то посмотрел на часы, потом в отчаянии махнул рукой.
— Да и черт с ним. В конце концов, в Сивилловых книгах не написано, что девственницы должны быть из государствообразующего этноса. Значит так: одеть в нормальную одежду, проинструктировать, отрепетировать — отвечаешь лично.
Руководитель было собрался уходить, потом обернулся:
— А почему на Чукотке геологов нет?
— Так развалили же всю геологоразведку в стране, — простодушно ответил Молодежный Политик.
— Идиот, — сказал Руководитель АП. — Не развалили, а: Россия сосредотачивается, как сказал князь Горчаков. Боже, с кем же приходится работать!
Он стремительно пошел на выход. Молодежный Политик хотел было спросить, кто такой князь Горчаков, но решил, что не стоит.
Ровно в 11.55 машина с Президентом Российской Федерации эффектно проехала через Спасские ворота к Большому Кремлевскому Дворцу. Машину сопровождал эскорт мотоциклистов — головорезов из спецподразделения настолько секретного, что у него не было даже названия. Шофер — генерал ФСО — суетливо открыл дверь. Президент вылез из машины, немного размял ноги… Ему предстояло через Георгиевский и Александровский зал пройти к подиуму (за которым в специальных нишах со свечками в руках и стояли чукотские девственницы, невидимые зрителям из зала). Президент с некоторым напряжением — лицо после операции было как картонное — принял торжественный вид…
Вдруг откуда-то донесся шум. Сначала Президент подумал, что это просто один из истребителей, барражирующих над Москвой, взял сверхзвуковой барьер, но шум повторился. И еще раз. Как шаги. Словно шел кто-то гигантский.
Гигантский и шел. По Красной площади шел огромный, выше башен Кремля, Великий Пролетарский Голем. Из глины, в глиняной спецовке с глиняным разводным ключом в руке. Этим ключом он для начала сбил двуглавого орла с башни Исторического музея. Лицом Голем был похож на рабочего Шандыбина, а из глаз его били лучи красного света, от которого как спичка вспыхнул ГУМ со всеми своими эксклюзивными бутиками.
Во рту у Голема лежала скромная книжка с названием Manifest der Kommunistischen Partei — первоиздание 21 февраля 1848 года, купленное на последние деньги у одного книжного антиквара в Брюсселе гадюкинской партийной ячейкой КПСС (этой своей ячейке жители деревни Гадюкино категорически запретили самораспускаться в далеком 1991 году после того, как не выгорело известное дело ГКЧП, в котором гадюкинцы участия не приняли — что, быть может, и привело к столь драматическим последствиям). Именно эта тоненькая книжечка и привела так долго спящего Великого Пролетарского Голема в движение. Но, впрочем, Президент этих подробностей не знал. Однако старая закваска работника спецслужб еще действовала, даже после всех этих столь долгих лет, наполненных поездками на «калинах», целованием мальчиков в живот и прочими глупостями. Он достал из кармана мобильный (хотя всем всегда говорил, что его не имеет и им не пользуется, быстро выбрал из короткого списка одного абонента) — Голем тем временем как спичечными коробками кидался автобусами и прочей спецтехникой, стянутой к Кремлю на всякий пожарный случай. Из автобусов и спецтехники сыпались как горох так называемые «космонавты», кроме внешнего вида не имевшие к славным покорителям космоса никакого отношения.
— Алло, — сказал Президент, услышав голос в трубке. — Егор Кузьмич? Это вас Президент Российской Федерации беспокоит… да, да… Как ваше здоровьичко?.. А сами как?… Вот и хорошо… Егор Кузьмич, у меня тут такое дело… Понимаете, за двадцать два года взносы в КПСС не заплачены — как-то не порядок… Вот не подскажете, Егор Кузьмич, кому можно заплатить… Что? Куда? Куда пошел?…
Президент грустно посмотрел на телефон, вздохнул и сунул его в карман.
— Послал. Президента России. Какой же упертый старик — сказал с каким-то даже уважением Президент, не обращаясь ни к кому, потому что никого рядом уже и не было.
Все бежали мимо — министры, политики, губернаторы, олигархи, депутаты, сенаторы, генералы, многочисленные работники МВД, ФСБ и ФСО, политтехнологи, журналисты, кургиняны, аллы пугачевы с максимами галкинами под мышкой и прочие почетные гости, а он все упрямо стоял посреди всего этого хаоса, и чувствовал себя маленьким ребенком, потерявшимся на минуту среди толчеи продуктового гастронома в Ленинграде, того, что на площади у Финляндского вокзала, в тот наиэпичнейший момент, когда там выкидывают колбасу — надо же, что в такой момент вылезло это воспоминание, из такого далекого советского детства. И по чужому, картонному лицу проползла одинокая слеза.