В общем-то, и этого хватило, чтобы машина пришла в полную негодность, но она снова взмыла вверх, словно кто-то поднял ее с земли гигантскими невидимыми руками, и снова ударилась о землю, да не просто ударилась, а будто бы те невидимые руки еще и стукнули машиной по асфальту.
И так несколько раз.
После чего превращенное в груду металла изделие британского автопрома замерло на месте.
Как ни странно, в результате всех этих противоречащих природным законам манипуляций, сидевший в машине режиссер не пострадал. По крайней мере, физически. Более того, он даже смог выбраться из машины, что было нетрудно, потому что все двери сорвались с петель и улетели в стороны, как оторванные крылья бабочки.
Золотников на четвереньках стоял на асфальте и смотрел на человека с мешком.
А человек, он же Федор Бутников, положил на плечо изрядно подпорченный мешок с перловкой и продолжил свой путь через дорогу.
— Э… — попробовал крикнуть режиссер, но не смог. Из горла вырвался только еле слышный хрип.
Человек с мешком исчез в темноте.
Самое странное во всем этом было то, что сам Федор не совсем понял, что произошло. Стараясь особо не бежать, чтобы не привлекать внимания, он быстрым шагом свернул куда-то в неосвещенные дворы, и затерялся в них. По пути он даже подумал было выкинуть мешок, но перловки, купленной по акции со скидкой, стало жалко, и он продолжил свой путь к дому, потому что обладал хорошим чувством ориентации и заблудиться не смог бы, даже если б захотел.
И размышлял о том, как такое произошло — то есть, как это он сумел поднять одним только взглядом машину и хрястнуть ею несколько раз об асфальт.
Он вспомнил то, что поведал ему дед перед самой смертью, и что тогда Федор посчитал бредом выживающего из ума старика.
А дед, Иван Петрович, рассказал, как в 1942-м, где-то под Воронежем, служил он в артиллерийском расчете, и пал весь этот расчет, пытаясь остановить атаку немецких танков. И остался он один, младший сержант Иван Бутников. Он и его пушка, для которой кончились снаряды. А против него три немецких танка.
И вдруг он взял глазами — так дед и выразился — «взял глазами», один немецкий танк, поднял его и со всей силы, шмякнул о землю. Потом второй, третий.
А потом повернулся и пошел искать своих.
Никогда это больше не удавалось, рассказывал дед, хотя он несколько раз и пытался повторить такое. И никому он никогда про тот случай тоже не рассказывал, потому что кто же поверит? И вот только внуку перед смертью решил открыться.
Внук, конечно, не поверил тоже, и только сказал что-то вроде: «Ну, дед, может, снаряд взорвался, и тебе все это почудилось от контузии». На том разговор и закончился. Так вообще-то Федор деда любил, плакал, когда тот умер, и вместе с отцом за могилой ухаживал старательно.
И забыл совсем про этот рассказ, пока вот такая же точно дичь не случилась с ним самим. Когда он повстречал на ночной улице какого-то мажора на дорогой тачке.
Добравшись до дома, где была его квартира, Федор в последний раз оглянулся, убедился, что его никто не преследует, и со спокойным сердцем стал подниматься по лестнице на пятый этаж.
Разберусь потом, что это было, решил он, входя в квартиру и опуская на пол опостылевшую перловку.
На этом, собственно, можно было бы поставить точку в этой чудной истории.
У режиссера Золотникова все нормально, страховку за машину он получил, хотя страховщики так и не поняли, каким образом машина в результате ДТП получила столь странные повреждения. От всего произошедшего осталось небольшое заикание, которое, впрочем, придает ему даже некий шарм. Сейчас он снимает для Первого канала документальный сериал о жизни Александра Солженицына.
Федор Бутников работает на стройке, зарабатывает деньги на свадьбу — познакомился он с одной хорошей девушкой, тоже приезжей. О том случае, конечно, не рассказывает — ни ей, ни кому другому. И думать о нем много не думает — хотя пару раз пробовал взглядом двинуть какой-нибудь предмет. Что, конечно, не получилось.
И не знает Федор, что много-много лет назад над русской равниной потерпел аварию военный разведывательный межзвездный аппарат, который упал в лесу у одной небольшой деревеньки.
Из всего экипажа аппарата выжил только один гуманоид, который в результате тяжелых ран потерял память.
Подобрали его местные, которые наткнулись на странную железную штуковину. Мертвецов похоронили по-тихому, как явных нехристей, выжившего выходили. Железку саму кузнецы деревенские разобрали со временем на детали.