Министр тайной полиции, человек, с подозрением относившийся ко всему на свете, кроме своей королевы, тогда же письменно высказал свое особое мнение. Он-то как раз считал, что о подобной королевской забаве слухи рано или поздно могут дойти до тех, кого самое время начинать усердно искать. А потому лучше бы этим коротышкам куда-нибудь пропасть навсегда.
Дайни, увлеченная новой игрушкой, не соглашалась. Министр умел добиваться своего. Точных улик против него так никогда и не обнаружилось, но недели через две все обитавшие в домике крохотульки скончались от какой-то неведомой хвори. Докторов ради пущей секретности привлекать не стали (Сварог подумал: видимо, тогда Асверус и заполучил черепа, которые пошли на украшения в стиле модного тогда балерио).
Собственно, досье на том и кончалось. Остальное Сварог знал и так. Асверус со своим отрядом отправился к речке Гиуне. И вернулся аккурат к тому времени, когда в Академии Лилий случилось нечто жуткое. Учитывая, что окружавшее павильон озеро через целый каскад себе подобных и узких, но глубоких речушек, сообщалось с Ителом, там вполне могла пройти подлодка токеретов, вооруженная ракетами с отравляющим газом наподобие того, что применялся при штурме Батшевы. Концы в воду. Вряд ли младший брат короля Горомарте, вскоре воссевший на трон после смуты и неразберихи, был в сговоре с токеретами. Они, надо полагать, тут пребывали, недавно, не успели еще толком освоиться и забраться так высоко. Просто-напросто младшенький методично вырезал всех особо доверенных людей Дайни, как это сплошь и рядом случается при перемене царствования — так уж все совпало…
Одним словом, досье Асверуса исчезло за облаками на добрых сто двадцать пять лет. Практически все важные фигуры, к нему причастные, либо погибли, либо были чересчур озабочены собственным выживанием при новом короле. Сам Асверус умер на пыльной улочке с кинжалом в сердце. Не осталось никого, кто стал бы заниматься токеретами ревностно. Все эти сто двадцать пять лет шла, в общем, рутинная работа — редкие наблюдения подводных лодок в море или Ителе, редкие сведения (большей частью принимаемые за морские басни и легенды). Примерно то же самое происходило и в Снольдере — просто-напросто не нашлось человека, способного с головой уйти в проблему. Да и токереты за прошедшее столетие с лишним конспирировались не в пример лучше. И вместо примитивных подвалов, как в прошлые годы, понастроили, надо полагать, немало самых настоящих укрытий, наподобие того, что он видел в Фиарнолле. Или того, что взлетело на воздух при штурме Дике. И, надо полагать, сообщников среди людей у них уже имелось гораздо больше, чем сто лет назад. А если учитывать все непонятности, что творятся в Горроте… А поскольку хлопоты наши состоят не из одних токеретов…
Он вздохнул, отодвинул досье и поднялся. Мяус, все это время неподвижно просидевший в углу, выжидательно пошевелился.
— Сведений от Щук никаких? — спросил Сварог.
— Я бы непременно доложил, государь. Поиски продолжаются, с крайней методичностью, как вы и приказывали.
Сварог подумал: а ведь сейчас, пользуясь передышкой, самое время слетать в Гартвейн. Точнее, в Туарсон. Только сначала нужно через Интагара принять кое-какие меры, чтобы на сей раз предстать не в облике скромного канцеляриста…
Глава III
ЗЕМЛЯ И ВОДА
Сварог сидел под навесом того самого постоялого двора, где не так уж и давно наворачивал собачью еду из собачьей миски, да так, что за ушами трещало. Староста, степенно сложив руки на животе, стоял в двух шагах от него — все такой же, пожилой, с проседью, с лицом умным и хитроватым. Правда, хитрости сейчас почти не наблюдалось, а вот недоумение присутствовало в полной мере.
Сварог невозмутимо огляделся по сторонам. Крестьяне стояли на почтительном расстоянии, уардов в триста, тесно заполнив выходившие на площадь улочки. Никто их не гнал, просто они, должно быть, по известной привычке старались держаться подальше от любого начальства, от которого, откровенно говоря, деревне всегда одни неприятности — а тут изволил пожаловать сам король, пусть и не в королевском блеске, в достаточно скромном темном камзоле, темных штанах и сапогах без церемониальных золотых шпор. На шее у него, правда, висел единственный орден, сегурский, Морских Королей — ну да в таких делах нужно хотя бы минимумом обозначить, у короля должна болтаться на шее хотя бы одна орденская цепь, это всем известно… это как-никак не пресловутое «хождение в народ», когда можно вырядиться хоть свинопасом…