Что теперь у нас на очереди? Конечно же, Токеранг. Пока что совершенно неясно, как подступиться к шайке Брашеро (будем по привычке именовать его так и дальше), есть лишь первые наметки, зато Токеранг — под рукой. И есть идеи, которыми следует озаботиться в первую очередь.
Проход в пещеру с земли безусловно существует, и он, надо думать, мало похож на кротовью нору — уж если по нему в свое время свободно пролетали вертолеты, пусть и размером с кошку… Его, конечно, предосторожности ради могли тогда завалить… а могли и не завалить, должны же были сообразить, что не с Фалареном имеют дело, а с очередными рисковыми бродягами, осмелившимися проникнуть в Хелльстад… Ладно, оставим труды Золотым Шмелям. Сейчас следует подумать о другомвходе. Подводном.
Пещера глубока, более трехсот уардов. Если подумать и прикинуть… Дно Итела — это, собственно говоря, потолок Токеранга, его, если можно так выразиться, небосклон. Вряд ли подводные лодки поднимают в Ителе со дна пещеры, громоздить подъемники в триста уардов высотой было бы чудовищно нерационально.
Гораздо проще другой вариант: устроить базу подлодок где-то «под потолком» пещеры, в одной из ее стен, чтобы оттуда лодки через какую-то систему шлюзов попадали в реку. Работка тоже, конечно, адова — но, поскольку подлодки давным-давно плавают по Ителу, она однажды была проделана… Должны быть шлюзы, скорее всего, хорошо замаскированные, как в Фиарнолле. Но поскольку это все же не магия, а техника…
Сварог жестом подозвал смирнехонько сидевшего на другом конце обширного дивана Мяуса.
— Я уже знаю, что у Золотых Щук есть и радары, и сонары, — сказал он. — А как насчет детекторов металла?
— Имеются, государь, — сказал Мяус. — Щуки в свое время предназначались в первую очередь для разведывательных, а уж потом боевых задач.
— Отлично, — сказал Сварог, достал из воздуха карту Хелльстада и разложил на диване меж собой и собеседником. — Выведите в Ител всю сотню Золотых Щук. Все внимание — вот этому участку, — он провел указательным пальцем по той части Итела, что протекала над Токерангом. — Пусть тщательнейшим образом исследуют и дно, и оба берега под водой. Должны существовать какие-то шлюзы, люки, через которые подлодки попадают наружу и возвращаются назад, и они наверняка из металла… Это логично?
— Это логично, — согласился Мяус. — Однако существуют еще и сверхпрочные синтетические материалы, государь. Крепче любого металла. Мне ничего неизвестно о наличии у противника таковых, но он может ими располагать…
С легкой руки Сварога он давненько уж употреблял в отношении токеретов именно что слово «противник».
— Действительно, — сказал Сварог. — Это тоже следует учитывать, черт их знает, тамошних умельцев… Золотые Шмели способны находить пустоты. А Щуки?
— Точно так же, государь.
— Отлично, — сказал Сварог. — Из чего бы у них ни были люки, в любом случае за ними — пустоты… Поэтому пусть с самого начала работают по двум направлениям: ищут и металл, и пустоты. Самым тщательнейшим образом исследовать каждый квадратный уард берегов и дна… А, вот что! До этого подлодки токеретов встречались под водой с нашимиобъектами?
— Нет, ваше величество. Появление подлодок впервые зафиксировано сто восемьдесят лет назад — а наши, как вы изволите выражаться, объекты не выходили в реку пятьсот лет.
— Отлично, — сказал Сварог. — Отсюда вытекает, что токереты наверняка вообще о них не знают… Так вот: если подлодки и наши Щуки встретятся, Щукам ни в коем случае не вступать в бой. Пусть всей стаей на полной скорости уходят в сторону Пограничья. Чтобы токереты не связали их с нами и не поняли, что это именно мы их ищем. Пусть думают, что это работают лары… Все. Вопросы есть?
— Никаких.
— Тогда за работу, — сказал Сварог.
…Вот и сидел он сейчас один-одинешенек в кабине виманы, стоявшей в горной долине на гланской территории, лигах в пяти от горротской границы. Места были глухие, безлюдные, едва перевалило за полночь, и над горами романтически сверкала россыпь звезд — только Сварогу на эти романтические пейзажи было наплевать. Нет, не на свидание пришел, а собрался посреди ночи баловаться энтомологией. Прикладной энтомологией, если точно. Проще говоря, запустил в Горрот полсотни Золотых шмелей, разбитых на три вереницы, тремя разными маршрутами. Одна ушла влево, на Бористайскую равнину, чтобы осмотреть сверху несколько деревенек и довольно крупный город, центр пограничной провинции — не с какой-то конкретной целью, просто чтобы выяснить, удастся ли сделать это незамеченными и безнаказанно. Вторая шла над Ителом, над самой водой, третья, держась низко, огибая самые высокие горные вершины, двигалась прямехонько над горным хребтом Каррер — опять-таки чтобы выяснить, можно ли им проникнуть в Горрот и уйти целехонькими. Сварог в данном случае рассуждал со здоровым цинизмом полководца: Золотых шмелей при необходимости можно клепать сотнями, потеря этих нисколечко его не ослабит, да и на него в случае чего вряд ли подумают: до самых последних дней ни одна живая душа на Таларе, в том числе и он сам, представления не имела о существовании Шмелей. Подумают, если что, в первую очередь на ларов, пустивших в ход что-то новенькое… Ну, если вернутся целыми и невредимыми — совсем хорошо…
Впрочем, до сих пор, хотя Шмели углубились на добрую сотню лиг в глубь горротской территории, тревожных звоночков не прозвучало: на трех экранах, висевших перед ним прямо в воздухе, исправно отображалось то, что попадало в объективы Шмелей-флагманов. Никакого внешнего энергетического воздействия Шмели не испытывали — проще говоря, никто не щупалих радарами или схожими приспособлениями. Вот это, правда, ни о чем еще не говорило: у горротских умельцев могли отыскаться технические сюрпризы, на которые детекторы Шмелей попросту не рассчитаны. Как, например, вся наблюдательная сеть ларов не могла отследить «черные камни». Но как бы то ни было, пока что все шло благополучно. На правом экране — голые скалы, расселины, пики и крутые каменные откосы, на центральном — безмятежная гладь Итела с редкими рыбацкими суденышками и речными пароходами, на левом — провинциальный центр (Шмели кружили над ним на высоте уардов двухсот — кто бы их рассмотрел невооруженным глазом в такую темень?) Все нормально пока.
Ничего нельзя, конечно, утверждать точно, но Сварог крепко сомневался, что в Горроте устроили что-то вроде системы радарного наблюдения за воздушным пространством королевства. Зачем, если вдуматься? Те, в Горроте, и так знают, что любые летающие машины ларов камнем рушатся, едва оказавшись над страной. Чего же им в таком случае бояться? Снольдерских самолетов? Ну да, во время последней военной кампании, столь бесславно завершившейся для Сварога, его самолеты ( обычныесамолеты земного производства) летали над горротской территорией, и с ними ничего не случилось, кстати. Но вряд ли в Акобаре видят серьезную угрозу в них.Их и сотни не наберется…
К тому же горротских умельцев мало, чертовски мало. Правда, не четверо, как поначалу считали, а шестеро. Уже в самом конце Литта опознала еще двоих старых знакомых — чьи фамилии начинались с двух последних букв алфавита. Маркиз и граф, опять-таки питомцы Магистериума, не достигшие и трехсот, оба, как тут же уточнил Элкон, считались весьма способными энергетиками. Как и следовало ожидать, один числился в империи мертвым, другой — без вести пропавшим. Маркиз опять-таки стал жертвой какого-то крайне рискованного эксперимента, затеянного им на свой страх и риск: его лаборатория, располагавшаяся в отдельном маноре, вдруг полыхнула так, что ни от экспериментатора, ни от его аппаратуры практически ничего и не осталось, да и здание разнесло едва ли не в щебенку. Комиссия Магистериума (и втайне работавшие параллельно с ней спецы из Техниона) пришли к выводу, что столкнулись с классическим несчастным случаем. Маркиз, очередная жертва науки, был официально признан мертвым. С графом обстояло чуточку иначе. Он взял да и пропал без вести где-то в Ронеро. Тут уж расследование вел восьмой департамент, но ничего не добился. Кружили слухи, что граф по примеру многих небожителей крутил роман с некоей придворной красоткой и (не первым уже) стал жертвой ревнивого обожателя красавицы, имевшего скверную привычку подсылать к соперникам наемных убийц. Ни источника слухов, ни конкретных имен установить так и не удалось — зато было известно, что похожие случаи не редкость. Так до сих пор и числится пропавшим без вести. Между прочим, и «гибель» маркиза, и «пропажа без вести» графа произошли опять-таки буквально за пару месяцев до гибели Ледяного Доктора.