Сны твои никто не разгадает,
От начала так предрешено.
Чувствуешь, как небо помогает
В поисках твоих уже давно.
Кажется, что осень манит снова
В злое одиночество уйти.
В звонкое таинственное слово
Превратить полночные пути.
Было трудно, было так уныло.
Тени часто мучили тебя.
Лишь печаль одна давала силы,
Душу с безнадежностью любя.
Звуки тише, а цвета все глуше.
Сердце реже стало вдруг стучать…
Это время, сквозь ночную стужу,
Открывает новых дней тетрадь.
* * *
А тебе остается лишь памяти тень,
И дрожащие струны гитары.
И романсом кончается тягостный день:
"Мы не молоды, но и не стары".
И стихи, словно птицы, летят в никуда,
И опять погибают жестоко
В бесконечно-бездушном и злом: "Никогда",
В бесконечно-тоскливом, высоком
Одиночестве грез и надмирных путей,
И забытых тобой откровений…
Так рождаются вновь из воздушных теней
Мириады ночных песнопений.
* * *
Боже мой, какая скука.
В этой жизни только тени,
Только горечь, только мука
Может что-то переменят.
Но и к этому привыкну
* * *
Больше ничего не говори —
Неизменна только боль и мука.
Только проблеск, таинство зари,
Только жизни ледяная скука.
Бесполезно ждать и догонять.
Верить в счастье тоже бесполезно.
Круг один: в нем надо умирать,
Или жить, но так неинтересно.
Все равно, куда теперь идти,
Можно лишь забыться до заката…
Трудно знать, что радость не спасти.
Знать, что все закончится когда-то.
Я со временем, когда-то…
И угасну или сникну
В тихом пламене заката.
* * *
В нагромождении звуков
Нет правды, есть суета.
Знайте, медлительна мука,
Длительна тяжесть креста.
Если поток славословий
Мир, лживый мир захлестнул.
Значит, пишите суровей,
Чтоб яркий дух не уснул.
Строки должны быть короче,
Словно бы зимний день…
Дайте им многоточий,
Вечности дивную тень.
Тише, пожалуйста, тише,
Ведь никого не вернешь.
Жаль, если кто-то напишет
В память цветистую ложь.
Верьте в высокую муку.
Верьте в величье ночей.
Чтобы рождалась из звуков.
Чеканность негромких речей.
* * *
В полночи глубокой ветер да дорога,
Между снов холодных и печальных грез.
Как же ты напрасна странная тревога.
Как же бесполезен твой венец из слез.
Ничего не будет: ни огня, ни боли.
Даже не пытайся вновь меня увлечь
Безнадежной тайной роковой неволи.
Бесполезной тайной — ожиданьем встреч.
* * *
Время дождей открывает тебе
Грустные тайны иных измерений.
Видишь путей молчаливых ступени,
Черные тени покорных судьбе.
Сон- этот яд опустевшей души,
Прячется долго в полночном узоре —
Редко на радость, все чаще на горе.
Шепчет опять: "Никуда не спеши".
Тихо, тоскливо, уныло вокруг.
Вечность холодная серого цвета
Ждет утомленного жизнью поэта,
Лечит стихами сердечный недуг.
* * *
Все кончится очень скоро,
Я чуть закрою глаза.
И горе станет простором,
И примут его небеса.
И осень заменит лето,
Легко принесет печаль.
И счастье, забытое где-то,
Мне будет совсем не жаль.
И сердце больное снова
Омоют слезой дожди.
И, может, отыщется Слово,
Что смыслом наполнит пути.
* * *
Где-то сердце плачет, на закате дня.
Где-то сон, как прежде, ясен и жесток.
Я безмерно счастлив, ведь сейчас меня
Вечность одарила сотнями дорог.
Многое ль случится? Многое ль пойму?
Право я не знаю, помню лишь одно,
Что уйду однажды в ледяную тьму,
Так и не исполнив то, что суждено.
* * *
Дай мне откровенье,
Только на мгновенье
Сердце открой.
Стань моим изгнаньем,
Стань воспоминаньем —
Звонкой тоской.
Трудными путями,
Светлыми стихами,
Песней в ночи,
Звездными огнями,
Тихими словами
Душу лечи.
Тайной безнадежной,
Тенью неизбежной
В вечность скользни.
И вернись обратно,
С грустью непонятной,
В эти злые дни.
Мне немного надо,
Сердце боли радо,
Словно опять
Первое причастье,
Скорбной жизни счастье
Учит умирать.