А.П. Очень даже возможно. Я же, «бывший эсэсовец» был в Парижской миссии по репатриации, при генерал-майоре Драгуне. Вся она состояла из чекистов. Вся.
А.Ш. Кстати, лагерная полиция почему-то только в лагерях для советских военнопленных. В западных лагерях такого института не было.
А.П. Хотел бы я видеть, как почувствовал бы себя западный товарищ, который пошел бы охранять своих в лагере, или записался бы в немецкую армию.
А у наших, действительно, бытие определяло сознание: пока немцы у Сталинграда и на Кавказе, шло активное сотрудничество. А потом, у тех, кто сотрудничал с немцами, психология изменилась: Сталинград стал менять, а уж после Курской битвы… Они шкуру свою спасали и стали по-другому мыслить.
Все просто. Вот я, например, если бы в те годы пришлось умирать у немецкой стенки, вы меня немного уже знаете: героем казаться не хочу, но последнее, что я бы крикнул: «Да здравствует Сталин!» Теперь мне смешно, я бы этого не кричал. Меняется человек, он же не чурбан.
А среди советских пленных многое зависело от их положения в лагере, а они страшно голодали. Конечно, были и идейные, кто искренне хотел драться с большевиками. Правда, основная масса тех, кого немцы завербовали по лагерям, воевали с партизанами. Ведь эти части еще до Власова были.
Ну, а Власов какие части сформировал? Как правило, отдельные батальоны при немецких частях. Или ему передали те, что еще до него были. Немцы им все равно до конца не верили. А сам Власов всего две дивизии успел сформировать в конце 44-го — начале 45-го и то вторую не полностью.
Первая дивизия Прагу освободила, несколько дней с немцами дралась. 9 мая наши пришли на готовое. Власовцы сами Власова сдали. Сказки, что его в машине обнаружили.
1-я дивизия РОА под командованием генерал-майора С.К. Буняченко, поддержала пражское восстание и утром 6 мая 1945-го года, совершив 30 километровый марш, вошла в Прагу и двое суток сражалась с германскими войсками. В мае 1993 г. на кладбище в Ольшанах в Праге установлен обелиск солдатам РОА, освободившим Прагу.
Почему к Власову люди шли или не шли? Например, его агитаторы приходят в лагерь военнопленных и начинают внушать, что надо бороться против большевиков. Те военнопленные, а их немного осталось, которые прошли 41-й, 42-й год, видели весь ужас и кошмар этих лет, думали очень просто: большевики были плохие, дерьмо, но на глазах не вешали, не расстреливали. Ты же, немец, за два года сколько моих товарищей загубил, а теперь хочешь, чтобы я пошел к тебе служить? Но были и те, что шли. Однако большинство тех, кто шел к Власову, думали хорошо поесть, получить оружие и перебежать, поэтому до фронта многих не допускали.
А.Ш. А с власовцами вам приходилось лично встречаться?
А.П. Во время войны нет, а вот после войны да. Расскажу вам интереснейший случай. В армии Власова создали свой ансамбль песни и пляски. В 45-м он в полном составе попал в плен. Привезли его в репатриационный лагерь Гроссенхайм. Переодели в советскую форму, стерегут их, многие из них свои срока еще получат. А пока лагерному начальству скучно, те перед ними выступают, и стали ансамбль возить по лагерям и даже по советским воинским частям — солдат развлекать. В ансамбле 27 человек, дирижер, инструменты — словом, как полагается. Поют, понятно, советские песни. Смех и горе.
Приезжаю я в этот лагерь Гроссенхайм. Комендант там был немного чудаковатый. Девчонка у него была красивая, жену нашел из угнанных русских. Я его лет через 30 встретил в Москве, обнялись, поцеловались: «Ну, как твоя Люся?»
А тогда: «Товарищ полковник, хотите посмеяться? Я их сейчас налажу и поеду в авиационную часть. Тут недалеко дивизия Покрышкина стоит.
Покрышкин Александр Иванович (1913–1985), летчик-истребитель, трижды Герой Советского Союза. В 156 боях сбил 59 немецких самолетов.
Они попросили приехать. Хотите посмотреть, как власовцы выступать будут? Тем более, что у вас такие погоны, хоть маршал увидит, ничего не скажет». Сели в мою машину, а машина моя, между прочим, мерседес из гаража Гиммлера — «хорх» и на трех языках написано: «дипломатический корпус». Так что я туда не как чекист приехал, а как военный дипломат. Там я и прослушал весь их концерт. Запомнилась одна песня. Это была их песня. Народная песня. Власовцы ее очень любили. Редко ее исполняли, только по просьбе. Нашим солдатам тоже нравилась, но петь ее почти никогда не разрешали, хотя и политики там нет. Просто, правда войны. Хотите напою?
Поет: