Я снова это услышала. Сзади. На сухие прутья и траву наступали. Кто… или что там было?
Я прижала палец к своим губам, и Сатору тут же притих.
За мной. Звук. Я произнесла эти слова губами, чтобы не шуметь.
Сатору замешкался и решительно встал, а потом громко сказал:
— Кто там?
Это было отчаянным ходом, но мы ничего не могли поделать. У нас не было оружия. Если мы побежим, нас тут же поймают. Нам нужно было притвориться, что мы еще могли использовать проклятую силу.
— Боги, как далеко вы хотите зайти? — Сквилер вышел из теней.
Наш план напасть на врага, пока он был не готов, был разрушен. Я не думала, что он пойдет за нами сюда.
— Хоть Пауки уничтожены, ходить посреди ночи все еще опасно.
— Почему? И зачем ты пошел за нами сюда?
Сквилер склонил голову от моего вопроса. Будь он человеком, пожал бы плечами.
— Если что случилось бы с богами, я не смог бы объяснить.
— Мы ушли сами. Что не так?
— Все хорошо. Но нашу колонию раздавили бы. И колония Шершня тоже пострадает. Судя по прошлым примерам, генералу Киромару придется совершить сеппуку.
— Что за сеппуку?
— Самоубийство, разрезав живот мечом. Это высшая форма извинения.
Я была потрясена. В наших словарях не было этого странного термина, и мы не могли представить, что люди в прошлом так делали.
— Ясно. Я не думал, что от нас будет столько проблем, — вяло сказал Сатору. — Но это маловероятный сценарий, да? Только если бы мы умерли.
— Да, но чтобы избежать этой возможности, я должен защищать двух богов любой ценой.
Он говорил правду? Я не понимала, глядя на гадкую голую крысу.
— Кто-то еще идет за нами?
— Нет, только я.
— Странно. Если ты хочешь защитить нас, почему не взял солдат?
— Это… было так внезапно, я не успел подготовиться.
Вопрос Сатору озвучивал наши подозрения, работал ли Сквилер на Киромару, чтобы следить за нами. Если он действовал так сам, то хотел забрать себе всю славу. Две дня назад мы не были бы такими осторожными.
— Вы хотите пить?
Сквилер поднял горлянку, висящую на его поясе. Там, казалось, плескалась вода. Мы переглянулись, но искушение было слишком велико, так что я взяла горлянку и открыла ее. Мы попили теплую воду. Моя кровь тут же потекла быстрее, я словно вернулась из мертвых. Я передала горлянку Сатору, и он тоже попил.
— На это тебе времени хватило.
Я хотела поблагодарить Сквилера, но изо рта вылетели едкие слова.
— Я забрал ее у солдат, пока спешил за вами. Это не проблема. Но защита богов… Если явится другая колония, проблем будет много.
Я вдруг поняла, что горлянка была полной, когда я забрала ее у Сквилера. Он тоже хотел пить, пройдя такой путь.
— Спасибо. И ты немного попей.
Я забрала горлянку у Сатору и передала ее.
— Спасибо, — Сквилер благоговейно держал ее в лапах и сделал маленький глоток.
Мы с Сатору переглянулись и пришли к безмолвному соглашению.
— Сквилер, нам нужна твоя помощь, — сказала я.
Он тут же поднял голову.
— Что угодно. Прошу, скажите, что я могу сделать.
— Мы пытались добраться до западного берега озера Касумигаура. Прошу, покажи нам короткий путь.
— Но зачем так спешить? Завтра утром стражи Шершня отведут вас туда безопасно.
— Если мы дождемся завтра, наши жизни будут в опасности, — заявил Сатору.
Сквилер точно продался Киромару за обещание отстроить колонию Ктыря, но если мы не раскроем ему все сейчас, он нам не поможет.
— О чем вы?
— Киромару может убить нас.
— Этого не будет! — он запищал. — То есть, бакэ-недзуми и генерал самой большой колонии не подумал бы вредить богам!
— Я не могу объяснить, но доверься нам.
Я взяла Сквилера за передние лапы. Он удивился, но не отпрянул.
— Если бы опасности не было, мы бы не пытались уйти посреди ночи.
Сквилер задумался на миг и мрачно кивнул.
— Ясно. Я покажу вам путь. Но преследователи пойдут по той же тропе, так что нужно спешить.
Идти вдоль реки на глубине долины было приятнее, чем красться по опасным горным тропам. Благодаря этому, мы далеко прошли, но все еще ощущали давление.
В горах было неизвестно, что возникнет впереди, и нужна была смелость, чтобы идти дальше. Но в долине наши спины были открыты, и было негде прятаться. Это неожиданно пугало.
Лунный свет едва добирался до дна долины. Река была черной, как чернила, лишь слышался шум воды. Звук впивался в голову, и я не могла понять, доносился он от реки, или гремел в моем разуме. Звук изменился, став похожим на боевые крики огромной армии бакэ-недзуми или рев другого зверя.