Бакэ-недзуми были побеждены за мгновения.
Моя голова кружилась. Я видела брызги крови и ощущала ее отвратительный запах, хоть в реальности была слишком далеко для этого.
— Хорошо. Он это сделал… смотрите… там! Уходит! — Сатору взволнованно кричал рядом со мной, словно бойня была игрой.
— Ты дурак? Чего ты так радуешься? — резко сказала я.
Сатору тупо посмотрел на меня.
— Но… они наши враги… да?
— Они — не наши настоящие враги.
— Тогда кто враги?
Я не успела ответить, все закончилось. Геноцид во имя Будды, который исполнял священник, поклявшийся служить ему. Никто больше не стоял на холме.
— Ладно… идемте дальше, — приказал Риджин. Но его голос был сдавленным.
Мы с Сатору переглянулись.
Мы взбирались по холму, ужасную сцену стало видно лучше. Разорванные трупы, отрубленные головы и истерзанные конечности валялись кучами вокруг нас. Ржавого цвета кровь пропитала поверхности, выкрасила землю в черный, и запах жалил глаза и нос. Мухи вдруг появились, уже собирались над останками.
Впереди Шун и Мария замерли перед большой тучей мух.
Риджин понимал, что мы надеялись, что он избавится от мух. Но священник просто стоял, не двигаясь.
— Что происходит? — тихо спросил Сатору.
Силуэты. Издалека силуэты бакэ-недзуми ведь напоминали людей? Риджин уже был под проклятием ложного миноширо, и когда он убил бакэ-недзуми косой из ветра, его подсознание посчитало, что он напал на еще больше людей. Если так, в этот раз он мог погибнуть.
— Риджин, вы в порядке? — спросил Шун.
— …да. Не переживай, — ответил Риджин после паузы. Его взгляд был пустым, а слова звучали отстраненно.
Мы смотрели на Риджина, так что не заметили, как что-то ползло среди трупов, скрытое тучей мух.
— Ч-что это? — охнула Мария, обернувшись.
Незнакомый зверь.
Он был размером с собаку, покрытый длинной черной шерстью. Его тело было большим, но голова — ужасно маленькой, и она была так низко, что почти касалась земли, пока он двигался к нам.
— Взрывопес! — закричал сдавленно Мамору.
— О чем ты? Их не бывает, — заявил Сатору, не вспоминая о том, что недавно пытался убедить нас, что взрывопсы существуют.
— Но это точно он, — Мамору в этот раз решил отстоять свое мнение.
— Ты говоришь, что он раздуется как шар? Это так глупо…
Словно в ответ на слова Сатору, зверь вдруг стал вдвое больше.
— Ого. Он по-настоящему раздулся.
Я думала, что он раздувался от воздуха, но взрывопес смотрел на нас и становился шире.
— Все назад!
От слов Шуна мы побежали, стараясь убраться подальше от взрывопса.
— Что произойдет? — спросила я.
— Не знаю, — Шун был в восторге. — Но пока он ведет себя так, как говорил Сатору. Может, он будет раздуваться, пока не лопнет.
Взрывопес при этом стал еще больше.
— Зачем?
— Это угроза, — прошептал он.
— Угроза?
— Он пытается прогнать нас отсюда.
Взрывопес медленно подходил к Риджину, только он не стал убегать. Риджин не реагировал, а зверь раздулся еще шире. Теперь он был размером с толстую овцу.
Но почему Риджин не двигался? Я с любопытством посмотрела на него, но он стоял на месте, закрыв глаза. Может, он был ошеломлен.
Взрывопес замер на миг, тихо ждал, а потом вдруг стал в три раза больше. Его тело теперь было почти идеальным шаром, и белые лучи света сияли среди жесткой шерсти.
— Предупреждение…? О, нет, бежим! — заорал Шун.
Мы сорвались с места, бросились по холму изо всех сил. Другие бежали без оглядки, но любопытство все-таки заставило меня остановиться. Я обернулась и увидела, что взрывопес стал пугающего размера.
Риджин открыл глаза. Я не успела ничего сказать, взрывопес вспыхнул огнем.
Оглушительный рев, и сильный порыв ветра сбил нас.
Мы были в тридцати метрах от взрывопса. Будь мы на ровной земле, взрыв убил бы нас.
Я не хочу писать о том, что было дальше. Нам нужно было время, чтобы прийти в себя. А потом мы отправились к кратеру, оставленному взрывом.
Риджин был так близко к взрыву, что его тело теперь было неузнаваемой кучей. Мы не могли похоронить его проклятой силой, так что просто присыпали его землей. От этого простого задания меня тошнило.
— Саки, посмотри, — Шун вытащил что-то, глубоко погруженное в землю, и поднял.
— Что это? — я замешкалась, не взяла у него предмет.