Я прошла к девочке. Но, когда я была в четырех метрах от нее, она вдруг побежала.
— Постой! — крикнула я, погналась за ней.
Она бежала от центра фестиваля к темным каналам.
— Мария!
Я бежала изо всех сил, но в спешке и неудобной обуви чуть не упала. Я удержала себя проклятой силой, подняла голову, но девочки уже не было.
— Саки! В чем дело? — послышался сзади запыхавшийся Сатору.
— Прости, ничего такого, — я повернулась к нему.
— Ничего? Почему ты тогда побежала?
— Я…
Я не могла сказать, что преследовала галлюцинацию. Я поняла, что забежала дальше, чем думала, и место было почти пустым.
— Ты звала Марию?
— Ты слышал?
— Да. Ты ее видела?
Я посмотрела на черное небо. Это была ночь новолуния, а еще облака закрыли звезды.
— Не знаю… Может, это был похожий на нее ребенок.
Но даже сзади она была невероятно похожей. Но если Мария пришла ко мне, почему она убежала? Она словно вела меня сюда.
У уха что-то тихо гудело. Я невольно отскочила.
— Комар, — рассеянно ответил Сатору.
Он заметил комара в свете факела и прогнал его взмахом руки.
— Почему тут комар?
Обычно в пределах Священного барьера не было мух и комаров. Особенно, комаров, ведь все ненавидели их за укусы и тут же убивали.
— Может, залетел с кем-то, кто шел в горы.
— В ночь фестиваля?
Люди так напились, что выходили за барьер этой ночью?
— Или Инуи и его команда вернулись.
Неделю назад офицеры охраны дикой природы отправились, чтобы убить двести тысяч членов колонии Ктыря за три дня. Это не произошло. Армия Якомару пропала, словно ощутила, что боги смерти идут за ними.
— Может ли быть…
После летнего лагеря я знала, что спать в лесу и есть ограниченные припасы очень сложно. Они могли вернуться в город, чтобы отдохнуть и пополнить запасы. Но мне казалось, что команда Инуи не придет, пока не завершит миссию.
— Давай вернемся. Вот-вот начнется состязание по рисованию огнем.
Рисование огнем было созданием красивых рисунков из фейерверков в небе с помощью проклятой силы. Каждый год самые сильные пользователи проклятой силы состязались под радостные вопли толпы. Это было кульминацией летнего фестиваля.
— Ладно…
Я так и не знаю, почему тогда обернулась. Мною словно кто-то управлял. И от увиденного моя кровь похолодела.
— Саки, что такое? — растерянно спросил он.
— Там! — я указала на канал дрожащим пальцем.
— Что? Я ничего не вижу.
Это было там лишь миг. Но я четко видела.
— Они стояли там. Мария, Мамору и юноша без лица…
Они стояли на воде, смотрели на нас пристально из далекого мира. Это было воплощение фразы «переход в мир иной».
— Саки, — Сатору обнял меня, — я тоже это ощущаю. Я хочу встретить их, даже если они — призраки.
— Мне это не кажется. Поверь.
— Знаю. Ты их видела. Но ты и хотела увидеть их тут, да? Можешь пытаться скрыть это, но я знаю.
— Как?
— Твоя юката. Такая темная и простая, что я выгляжу почти безвкусно.
Его юката тоже была темно-синей, но с бледными полосками.
— Ты будто в трауре.
Он попал в яблочко, и я не могла ответить.
— Ничего. Ты очень хотела их увидеть, да? Мысль была такой сильной, что твой разум создал их изображение на воде.
— Да…
Это можно было так объяснить. Но кем была девочка, из-за которой я убежала с фестиваля?
Мы какое-то время стояли там, не двигаясь, он обнимал меня. Сатору хотел меня успокоить.
Я посмотрела поверх его плеча на земли фестиваля. Все выглядело как обычно, там был свет и люди. И толпа ждала состязание по рисованию огнем.
Но монстры все еще предлагали вино. Мелкие монстры в масках. Это были дети, да?
Но, когда мужчина, выпивший вина, упал на землю, я поняла, что что-то было не так.
— Сатору!
Монстры бросились бежать от моего крика.
— Саки? В чем дело?
Он, наверное, думал, что я снова переживаю из-за пустяков, и обнял меня крепче.
— Нет! Отпусти! Тот мужчина потерял сознание! Там!
Сатору отпустил меня и оглянулся.
— Что произошло? — выдохнул он.
— Он выпил вина, которое дал монстр, и…
Я подбежала к мужчине. Из его рта текла пена, он мгновение корчился от боли, а потом замер.
— Он мертв… но он ничем не болел. Это был яд, — сказал Сатору, понюхав рот мужчины.
— Яд? Но кто…?
— Разве ты не говорила, что были монстры-дети?