— Ладно. Может, идти большой группой тоже опасно… — Фуджита старался звучать раздраженно.
Никто ему не ответил.
— Я иду. Нужно убедиться, что Оочи и Курамочи целы.
Окано сошла с лодки и последовала за нами.
— Хорошо. Я останусь и прослежу. Всем идти опасно. Если что случится, кричите.
Было заметно, что он просто боялся идти с нами, но в его словах была логика. И Фуджита остался в лодке один, а мы пошли искать в больнице.
Один за другим Сатору, я и Окано прошли через дыру на входе. Как и сказал Курамочи, внутри были обломки досок.
Мы взяли тонкие прутья и зажгли. Было опасно делать себя видимыми, но мы не могли продвигаться дальше без источника света.
Первый этаж был большим фойе с кабинкой приемной. Перед нами была лестница на второй этаж. Обычно мы бы обыскали все комнаты на этом этаже и пошли бы дальше, но сейчас нам нужно было поскорее добраться на третий этаж. Если там был кто-то раненый, нам нужно было срочно ему помочь.
Сатору повел нас наверх. Многих пациентов перемещали проклятой силой, и лестница была для вида, а не для использования. Я поглядывала по сторонам, Окано следила сзади. От скрипа ступеней подо мной я вздрагивала.
— Куда же ушел Курамочи? — спросила Окано, не выдержав тишины.
Мы с Сатору не могли ее утешить, так что молчали.
Мы поднимались на третий этаж, напряжение стало почти невыносимым. Я представляла, что Курамочи пропал, но не хотелось остаться ни с чем в этих поисках.
Сатору резко замер у лестничной площадки третьего этажа.
— Что? — шепнула я как можно тихо.
— Свет. Он с правой стороны коридора. Его отражение видно в окне, — ответил он. — Саки, Окано, отправьте свои факелы медленно вперед.
Мы так и сделали. Два факела медленно парили над лестничной площадкой. Коридор озарил свет.
— Я все еще ничего не вижу.
Он сосредоточился. Посреди коридора появилось слабое мерцание. Зеркало. Сатору медленно подвинул его.
Факелы озарили правую сторону. Ничего. Нет, на полу лежал силуэт человека. Не двигался. Казался мертвым.
Сатору повернул зеркало, чтобы отразить левую сторону коридора.
Вот. Четыре бакэ-недзуми застыли от шока. Они могли видеть нас в зеркале. Один спешно поднял трубку к пасти. Дротик пролетел сквозь зеркало и по коридору.
— Убейте их! — приказал Сатору.
Я не знала, что делать. Мы никогда не использовали проклятую силу на том, чего не видели лично. Но один из бакэ-недзуми поднялся в воздух. Сатору совладал с силой.
Мы повторили за ним, попытались поймать солдат с помощью отражения в зеркале.
Сатору свернул шею своему бакэ-недзуми. Окано оторвала голову тому, который стрелял.
Я смогла представить отраженную сцену. Я была готова ранить любое живое существо, кроме человека. Я перерезала горло бакэ-недзуми невидимой косой, тело упало на пол с брызгами крови, а Сатору в это время убил последнего солдата.
— Разве не стоило оставить одного в живых?
— Нет. Мы не смогли бы поговорить с ним. Только высший ранг умеет говорить на японском.
Мы прошли на третий этаж, медленно двигались вперед, опасаясь ловушек. Но больше бакэ-недзуми не было.
Окано издала вопль, когда мы подошли к фигуре на полу.
— Курамочи… не может быть!
— Лучше не смотри.
Сатору увел Окано от трупа. Я обняла ее, а она всхлипывала.
— Он вряд ли страдал. Наверное, он умер мгновенно, — сказал он.
Я тоже так думала. Мы зажгли поля, когда Курамочи вошел в больницу. Он мог обернуться на свет, и стрела попала ему в спину. Бакэ-недзуми оттащили его тело на третий этаж, чтобы заманить нас и убить.
— Посмотрите туда, — Сатору прошел дальше по коридору.
— Осторожно!
— Все хорошо. Там больше нет солдат. Но нужно узнать, откуда был тот свет… — он резко замолчал.
— Что?
— Саки, иди сюда!
Он поспешил в одну из комнат справа. Мы погнались за ним.
Я увидела нечто невероятное.
4
Три больших кокона свисали с потолка. Странность сперва потрясла меня, а потом я поняла, что это были простыни, обмотанные бинтами, как египетские мумии. Из них торчали черные волосы, это были люди. Район груди у коконов медленно вздымался и опадал. Они были еще живы.
— Спустим их.
Мы вместе удерживали коконы в воздухе, перерезая бинты, что привязывали их к потолку. Мы медленно опустили их на пол.
Мы развернули простыни, а там было три человека. Доктор Ногучи, которого я знала. Медсестра и уборщица, Секи и Кашимура. Все трое были с повязками на глазах, руки были завязаны за ними. Мы сняли повязки, и они смотрели в пространство и дрожали, как испуганные звери.