— Подожди, еще накупаешься, — пообещал ему командир танка (он же и командир взвода) лейтенант Корниенко. — Впереди Западный Буг...
Западный Буг... Значит, близко государственная граница СССР с Польшей. И они всего лишь в нескольких километрах от этой реки. Дошли! Завтра бригаде предстоит участвовать в прорыве обороны гитлеровцев, обеспечить продвижение стрелковых частей в глубину обороны противника. Затем она должна действовать как передовой отряд, с ходу форсировать реку и захватить плацдарм.
Задача нелегкая. Но они ее выполнят. Не зря же шли сюда от самых стен Москвы, теряя боевых товарищей.
Такие мысли приходили Петру Трайнину. Знал он, что об этом же думает сейчас и их новый командир лейтенант Корниенко. Ведь он тоже шел к Западному Бугу от самого Подмосковья. Шел, если можно так сказать, тропою подвигов. Еще в 1941 году, в боях за город Глухов младший лейтенант Корниенко совершил первый: со своим взводом «бэтушек» вступил в бой с целой танковой ротой фашистов! И сумел выйти победителем: сжег четыре вражеских танка, а остальные обратил в бегство.
В другой раз Корниенко отличился на подступах к Хинельскому лесу. Пока экипаж менял ленивец (Корниенко воевал уже на тридцатьчетверке), рота ушла вперед. Они стали догонять ее. И чтобы сократить расстояние, решили идти через лес по просеке.
В лесу-то тридцатьчетверка младшего лейтенанта Корниенко и вышла неожиданно к месту расположения штаба танковой дивизии фашистов. Командир не растерялся. Он приказал механику-водителю давить гусеницами блиндажи, а сам стал расстреливать из пушки и пулемета штабные машины и выбегавших гитлеровцев. В течение получаса все было кончено. Лишь немногим фашистам удалось скрыться в лесу от меткого огня и гусениц советского танка.
Вот с каким геройским командиром предстояло Петру Трайнину идти завтра в бой!
...В эту ночь на 13 июля 1944 года они так и не уснули. Но усталыми себя не чувствовали. Ведь предстояло начать освобождение братского польского парода.
Наступило утро, и с первыми лучами солнца по врагу ударили сотни орудий. Целый час над передним краем обороны противника висела непроглядная пелена из дыма и поднятой земли. Смолкла артиллерийская подготовка, и по заранее проделанным саперами проходам в минных полях в атаку ринулись танки. Они с ходу овладели опорными пунктами врага в двух больших селах. Впереди уже виднелся Горохов, крупный населенный пункт. Но подойти к нему было не так-то просто: с востока его прикрывала речка. С севера и юга тянулись болота.
Комбриг полковник Пушкарев вызвал к себе командиров батальонов на короткое совещание. Нужно было решить, брать ли вначале Горохов или, обойдя его стороной, продвигаться к Западному Бугу. Последнее обстоятельство и решило исход совещания: все командиры высказались за быстрейшее продвижение к границе.
— Нет, не по душе мне такое решение, — узнав о приказе обходить Горохов, покачал головой лейтенант Корниенко. — Оставлять у себя за спиной целый танковый батальон фашистов — дело опасное.
— Но ведь следом идут стрелковые части, — возразил ему Петр. — Им легче пройти по болотам. Ну а мы провозимся с этим селом суток двое, глядишь, другие первыми на границу выйдут.
К Западному Бугу подошли к вечеру. Мосты через реку гитлеровцы успели взорвать. Начали искать броды.
И тут же налетели «юнкерсы». Из ближнего села бригаду атаковали танки и «фердинанды». Отбивались до полной темноты. А ночью снялись и двинулись вдоль реки.
На пути находилось большое село Подберезье. Решили ударить по центру, рассечь гарнизон надвое и пройти через образовавшийся коридор. Однако на подходе к окраине села по танкам открыла огонь артиллерия врага. Танкисты были вынуждены отойти и ждать рассвета: утром легче будет нащупать слабое место в обороне врага.
Вот тут-то и сбылись самые худшие предположения лейтенанта Корниенко. Едва забрезжил рассвет, как по ним с тыла ударили танки и пехота фашистов, подошедшие из Горохова. Пришлось занять круговую оборону и отбиваться.
Наступило утро. Но облегчения оно не принесло. Снова налетела вражеская авиация, стала бомбить. А тут еще выяснилось, что противник обошел бригаду и с флангов. Выходит, кольцо окружения замкнулось.
За день отбили восемь атак гитлеровцев. С наступлением сумерек решили идти на прорыв.
...Петр вел свою тридцатьчетверку как бы скачками, от укрытия к укрытию. При этом старался использовать складки местности так, чтобы лейтенанту Корниенко сподручнее было вести прицельный огонь. Они успели подбить два «тигра», но во время очередного скачка снаряд, выпущенный с близкого расстояния затаившимся «фердинандом», зажег и их танк. Погиб башнер, а они втроем едва успели до взрыва покинуть тридцатьчетверку. Корниенко и Ляхов тут же перебрались в другой танк, где из всего экипажа остались лишь механик-водитель да стрелок-радист. Петру же лейтенант напоследок крикнул: