Однополчане с почестями проводили домой своих боевых товарищей. Много было сказано взволнованных речей, гремел оркестр.
Эшелон шел на восток по Украине. Теперь солдаты как бы заново проходили по местам минувших боев, но уже в обратном направлении. Стоя у распахнутых дверей теплушек, они своими глазами видели, какие бедствия нашему народу принесла война, и мрачнели бойцы, вспомнив своих родных, кто не дожил до победы.
Поезд еще не остановился, а Петр успел разглядеть в толпе встречавших напряженное, с ищущими глазами лицо жены, заметно подросших детей. Горло перехватили спазмы, и он шагнул из теплушки на перрон, навстречу ликующим звукам грянувшего оркестра...
Всего день отвел Петр на встречи с родными и близкими. А уже на следующее утро засобирался: побрился, выгладил мундир.
— Это куда ты выряжаешься? — видя его приготовления, удивленно спросила жена.
— Сначала — райвоенкомат. Оттуда думаю прямо к директору зайти, за назначением.
— Уже и за назначением! — всплеснула руками Надежда Ильинична. — Хоть бы недельку отдохнул, ведь заслужил.
— Не до отдыха сейчас, мать, — нахмурил брови Трайнин. — Сама знаешь, что каждая пара мужских рук — на вес золота.
Сказал — как отрезал. И Надежда Ильинична замолчала. Уж кто-кто, а она-то знала характер своего мужа.
В военкомате пробыл недолго. А через час входил в кабинет директора.
Иван Евграфович Лазарев, директор совхоза «Галляарал», был не один. Здесь же находились парторг Федор Иванович Ломов и главный агроном Павел Маркович Стрельцов. Встретили они Трайнина с радостным удивлением. Пожимая ему руку, директор сказал:
— Вот не думал, Петр Афанасьевич, что вы так скоро придете к нам. Полагал, денька через три-четыре. Рад, очень рад! Признаюсь, мы о вас сегодня уже говорили в связи с одним делом... Но об этом потом, сейчас хотелось бы вас послушать. Какие планы на будущее?
— Да какие у меня планы, Иван Евграфович? — садясь на предложенный директором стул, ответил Трайнин. — Работать надо. Мое прежнее место, слышал, занято. Так что если трактор дадите, буду рад.
— Так-так, — побарабанил пальцами по столу Лазарев. — Значит, и на трактор согласны? — Переглянулся с Ломовым и Стрельцовым. — Что ж, хорошо. Но только мы, Петр Афанасьевич, прикинули и решили, что вам по плечу должность повыше. — Подался вперед, спросил в упор: — Главным механиком совхоза пойдете?
— Главным механиком?! — опешил Трайнин. — Но вы же знаете, какое у меня образование.
— Знаем, все знаем, Петр Афанасьевич, — вмешался молчавший до этого Ломов. — Но мы с вами не согласны. А фронтовая академия разве не в счет? Вы же в последнее время занимали должность заместителя командира роты по технической части, так?
— Ну так, — удивленно («Надо же, уже все прознали!») взглянул на парторга Петр.
— А что это за должность? — продолжал свое наступление Ломов. И сам же ответил: — Офицерская! А вас назначили. Выходит, верили, что справитесь. И мы так же думаем.
— Но, Федор Иванович, — взглянул на парторга Трайнин, — тогда война шла...
— А сейчас? — вопросом на вопрос ответил Ломов. Повторил: — А сейчас, Петр Афанасьевич, разве не война? Еще какая! Хозяйство надо восстанавливать, хлеба не хватает. И кому как не нам, коммунистам, быть сейчас, как в армии выражаются, в первой цепи атакующих? Верно я говорю?
— Верно-то верно, но...
— Вот и хорошо, что вы поняли, — словно не заметив трайнинского «но», удовлетворенно кивнул головой Ломов. Взглянул на Лазарева. — Так что, Иван Евграфович, будем считать вопрос с назначением Петра Афанасьевича решенным?
— Конечно! — пристукнул по столу ладонью директор. И добавил успокаивающе: — Вы, Петр Афанасьевич, не сомневайтесь. Уверен, — справитесь! Технику вы знаете, с людьми, думаю, общий язык найдете. Оно и то — Герой, член партии! За вами пойдут! Ну а если в чем-то прижмет, приходите, посоветуемся. Договорились?
— Так точно! — не заметив, что отвечает по-военному, поднялся со стула Петр. — У кого дела принимать?
— Познакомитесь, — усмехнулся Лазарев. — Думается, он ждет вас не дождется...
— Кстати, Петр Афанасьевич, — добавил парторг, — ваш предшественник — дипломированный инженер. С Кубани, по эвакуации к нам прибыл. Но... Честно скажу, без сожаления мы отпускаем его. И дело свое он знает, по характеру покладистый, а с механизаторами общего языка так и не нашел. Без душевного огонька человек.
— Ну это вы слишком, Федор Иванович, — возразил Ломову Лазарев. — План-то хлебопоставок мы всю войну выполняли и перевыполняли. Значит, техника не подводила, механизаторы работали хорошо...