— По мелочи, говоришь, — хмыкнул Силантьич. Встал, пошел куда-то в темный угол кузницы. Вернулся с синеватой от обжига шестерней. — А это видел? Гляжу, валяется, пополам треснула. Покумекал над ней. Теперь видишь? Целехонькая! Бери и снова на трактор ставь. А ты — по ме-елочи! И туда ж еще — го-оды! Прежний механик меня едва ль не на свалку списывал, а теперь и ты норовишь? — Хлопнул Трайнина корявой рукой по колену, сказал, в порыве душевной размягченности назвав прежним, еще с юности памятным Петру именем-прозвищем: — Вот что, Петруха. На годы мои не смотри. Я еще многое могу. И уже для тебя расстараюсь, потружусь. Потому как ты — краса и гордость наша. И душевность, подмечаю, на войне не растерял.
Встал, поправил лямки своего кожаного фартука и добавил уже строговато, озабоченно:
— Ну покалякали, будет! Время не терпит. Да и тебе недосуг рассиживаться. Иди. И скажи своим механизаторам, пусть что заклепать, сварить — ко мне тащат. Сделаю в лучшем виде.
Едва вошел в свой кабинет (документацию-то так и не просмотрел вчера), как следом ворвался Холопов. Чем-то возбужденный, радостный. Загрохотал своим басом прямо с порога:
— Нет, Петро, ты только выслушай! Ведь и верно говорят, что голь на выдумки хитра! Ты только вникни в это дело!
— Что за дело, Анатолий? — взглянул на него Петр. — Да ты сядь и говори толком.
— Понимаешь, с подшипниками вопрос решен, Петро! Пляши!
— Да ну! — вскочил со стула Трайнин. — Ты серьезно, Анатолий? Подшипники достал? Где?
— Да какое там достал! — возразил Холопов. — Идею добрые люди подсказали, идею! Василь Белаводский отличился.
— А я-то и в самом деле было подумал, — разочарованно сказал Петр.
— Ты погоди, — перебил его Анатолий. — В самом деле идея стоящая. На первое время хотя бы. — Навалился на стол грудью. — Ты знаешь, что этот Белаводский предлагает? Бронзовые втулки вместо подшипников! Как, подходяще?
— Бронзовые втулки, — покачал головой Трайнин. — Их же то и дело менять придется. Даже сезона не выдержат, сотрутся.
— Черт с ним, будем менять. Бронза же есть. Но зато машины стоять не будут. Я лично — за предложение Белаводского.
— А я, думаешь, нет? Все-таки выход, — согласился после минутного раздумья Петр.
Так был найден выход из казалось бы безвыходного положения.
В ремонтных мастерских, куда пришел Трайнин во второй половине дня, народу почти не было. Сайфиев закончил ремонт и выгнал свой трактор во двор. Зато машина на второй яме пока оставалась на месте. Правда, ее хозяин Сибиряк, как мысленно окрестил его Петр, на сей раз не раскуривал, а сосредоточенно возился в моторе...
— Закругляешься? — подошел к нему Трайнин. — С ходовой-то, вижу, уже закончил.
— А чо ж, — распрямился парень, вытирая тыльной стороной ладони обильную испарину на лбу. — Мы хужей других?
— Конечно, не хуже, — подтвердил Петр. Оглянулся: присесть было не на что. Предложил: — Сделай-ка перерыв, паря, пройдем в курилку. Потолкуем по душам.
— А чо ж, можно, — кивнул лобастой головой Сибиряк. На ходу вытирая ветошью измазанные в масле руки, пошел следом за Трайниным.
В курилке, присев на лавочку, Петр первым делом полез в карман за кисетом. Предложил трактористу:
— Может, моего табачку испробуешь? Махорочка-то маршанская...
— Не-е, я чужого не курю, — отмахнулся тот. Вынул пачку «Беломора».
— Слушай, паря, а как тебя звать-величать? В тот раз ты так разошелся, что и не познакомились.
— Бирюковы мы, — степенно ответил тракторист. И тут же поправился: — Степан Бирюков я.
— Вот и ладно. А я Трайнин, Петр Афанасьевич.
— Да уж знаю, — кивнул Бирюков. Он держался пока настороженно.
— Скажи-ка мне, Степа, — будто не замечая его состояния, по-дружески спросил Петр, — отчего тебя сюда, в южные края, из Сибири потянуло?
— А чо? — еще больше насторожился парень. Даже помрачнел. — Разве нельзя вот так, по охотке? Надумал — приехал. И здеся земля тоже нашенская.
— Верно, наша земля, — согласился Петр. Он чувствовал, что Бирюков чего-то не договаривает. И решил выведать причину нелюдимости парня. Поэтому продолжил: — Может, у вас там стоящей работы для механизатора не было? Я вон тоже в свое время сюда из воронежских краев подался.
— Да не, у нас там тоже простору вдосталь, — ответил Степан. — Просто... — И вдруг взорвался. — А вы чо, прокурор или уполномоченный какой-нито, чтобы меня пытать? Ну приехал и приехал. Пожелал так. И все!