Еще полгода назад, летом, никому из нолдор и в голову не могло прийти затевать вторую братоубийственную схватку. Слишком сильно обожглись в Альквалондэ; слишком горьки были воспоминания. Правы валар, ничему пролитая кровь не учит…
А сегодня, в один из дней, когда решалась судьба Белерианда, сам Эстемирэ чувствовал себя ненужным. Словно он выполнил некое предназначение: отправил в нужный день и час письмо — а больше его жизнь никому была не нужна. Разве что Сардафиону, ближайшему его родственнику здесь, в Эндорэ. Как говорится, родная кровь — не вода. Но ведь и для Майтимо так же! Брат…
Маглор лежал так же, как и в тот единственный раз, когда Эстемирэ здесь побывал. Бледный и неподвижный, он совсем не выглядел живым, но верный друг сел рядом с ним на стул, предназначенный, очевидно, для лекаря, и взял своего лорда за руку.
- Макалаурэ, послушай, - неизвестно зачем заговорил с ним Эстемирэ. - Мне тут задали вопрос: что бы ты сказал, если бы узнал, что здесь из-за тебя может начаться война? И я понял, что не знаю ответа. Отговорился общими словами… Но ведь я тебя знаю с тех далеких пор, когда ты еще кварту от квинты не отличал. А все же не могу решить за тебя. Если бы ты мог услышать и узнать… Что бы ты сказал?
Нолдо показалось, что рука в его ладонях стала чуть теплее, но подумать об этом у него времени не осталось — скрипнула дверь, а за нею послышались почти невесомые шаги.
Подумав, что вернулась сиделка или целитель, Эстемирэ положил руку лорда обратно ему на грудь и повернулся, готовясь отстаивать право находиться здесь, однако не пришлось. В покои, слегка шурша длинным платьем, вошла женщина потрясающей красоты, и Эстемирэ замер.
Не оттого, что не встречал красивых женщин, а оттого, насколько ее красота была совершенной, божественной и естественной одновременно. Давно уже нолдо не видел таких лиц… Но облик одной из айнур узнал мгновенно.
- Королева Мелиан? - Эстемирэ поднялся и склонился в привычном церемонном поклоне.
- Здравствуй, - одновременно приветливо и печально произнесла майэ. - Рада познакомиться с тобой, Эстемирэ, верный друг и советник принца Маглора.
В голове эльда разом всколыхнулись слова, которыми положено отвечать Стихиям, когда те приветливо заговаривают или отмечают заслуги, но волнение было сильнее:
- Королева Мелиан, - Эстемирэ с надеждой заглянул ей в глаза, - вы ведь осматривали лорда Маглора? Скажите, вы можете… его?..
Женщина так же печально улыбнулась:
- Нет, я не могу.
Надежда погасла так же быстро, как и воспылала, и Эстемирэ опустил голову. Он не мог ни в чем винить королеву, но если не смогла она… А майэ неожиданно продолжила:
- Но может он сам. Если захочет.
- Вы знаете, где он и что с ним? - нолдо перевел взгляд взгляд на друга.
- Где — не могу сказать, а что — пожалуй… - мелодично ответила королева и уселась на такой же стул по другую сторону кровати. Поправила одеяло, ласково коснулась руки… - Это я помогла Галадриэль зачаровать Источник. Но не спеши обвинять меня, друг мой. Я — рода айнур, но я жена и мать, и у меня тоже есть слабости. В роду Эльвэ и Олвэ ярко горит дар… Они называют его даром предвидения, но на самом деле все немного не так. Не существует предвидения, Эстемирэ. Есть только умение проникать в Эа душой. И каждому такое умение дарует что-то свое. Кому-то — исцелять; кому-то — вести за собой. А кому-то — зрить будущее.
Эстемирэ слушал ее, а Мелиан так же печально продолжала:
- Но всё это: исцелять ли, видеть ли, — всё это для каждой души своё. Ведь умение сплетаться с Эа двойственно: и ты проникаешь в мироздание, и оно в тебя. А потому каждому доступно только то, что сплетено с его душой. Король Феанор мог зажечь сердца только тогда, когда сам искренне верил; король Финрод может лечить лишь тогда, когда душа его болит за страдающего; а видеть будущее можно лишь то, на которое ты способен влиять.
Нолдо уже успел заново привыкнуть к певучему голосу айну, и теперь нахмурился, не понимая:
- О чем вы, королева?..
- Об Источнике, - терпеливо напомнила ему Мелиан. - Галадриэль желала создать источник, в котором она могла бы увидеть себя, свои страхи и слабости. Но ее сил не хватало, и она обратилась за помощью ко мне. И я помогла. Но видно, моё беспокойство передалось в Песне, которую я пела для девы, и она и запомнила — так же. Что это — необходимо. А в результате… Источник не показывал ни ее, ни кого-то иного. Источник показывал будущее, для каждого свое — на которое каждый мог влиять. Я тоже слаба, и тоже заглянула туда. И поняла, что мои страхи, что я так от себя гнала, не напрасны. Мое будущее не сулило мне ничего хорошего. Ты едва ли сможешь понять тревогу айнур, но именно мне, той, что пошла против воли Владык Арды, следовало стать на пути Рока — могучей силы, что была заключена в Изначальной Музыке.
- Рок, - повторил Эстемирэ. - Об этом я уже слышал. Что мой лорд пал жертвой какого-то Рока. Это о Проклятии Севера?
- Нет, мой друг, - покачала головой Мелиан. - Проклятие Севера — так это называете вы. А на самом деле, слова Намо — не более, чем пророчество. Которое можно преодолеть. Которого можно избежать, если верить, что оно не всесильно. Но Рок — другое дело. Я не могу рассказать тебе, что хотел Эру Илуватар, да и не вправе говорить за него… Однако он не хотел зла этому миру. Поэтому создал Рок — орудие, которое, пусть жестко и больно — приведет Арду к миру. Сейчас — или через много Эпох.
- И вы?.. - нолдо, кажется, начал что-то понимать.
- И я проявила слабость, - смело и бестрепетно кивнула женщина. - А может, силу. Об этом можно будет сказать только тогда, когда все будет позади. О Роке хорошо судить только так же — когда он далеко. Мне предстояло потерять мужа и дочь. Ради того, чтобы кому-то когда-то стало хорошо.
- И вы решили бороться?
- Бороться — громкое слово, - отреклась Мелиан. - Я просто попыталась поступать не так, как все ждут от меня — королевы из Стихий. Я уехала и забрала с собой Лютиэн — единственную, кто, кроме меня, мог… - тут она вдруг сощурилась, как будто с улыбкой, - кто мог помешать мешать Року. Я не знала, к чему это приведет — ведь это не мое будущее. Но точно знаю, что твой лорд не должен был здесь появиться. А значит, все уже пошло не так.
- А как? - упрямо вопросил Эстемирэ, окончательно запутавшись. - И что будет с ним?
- Не знаю, - твердо ответила Мелиан. - И не хочу узнавать. Я не буду смотреть в Источник. И дочери не дозволю. И уж тем более мужу. Может, я совершила великое благо. Может, ужасную ошибку, о которой буду жалеть потом вечность. Но больше я будущего знать не хочу. И тебе не советую.
- Хорошо, - нолдо почувствовал, что начинает сердиться. - Вы не знаете, что будет с Белериандом, Дориатом и с вами. Вы не знаете, что будет с моим лордом. Но вы можете мне сказать, что с ним сейчас?!
- Нельзя было касаться воды, - жестко произнесла Мелиан. - Я это знала. Галадриэль — не знала, но опасалась. А твой лорд, очевидно, ничего не боится. И он… слишком хорошо чувствует Эа. Он ушел туда, в то время или место, что показал ему Источник. Но он может вернуться, потому что, как я уже говорила, эта связь всегда двойная.
- Но если он не знал здесь, - сообразил Эстемирэ, - то он и там не знает! Не знает, как, не знает… Королева Мелиан, что мне делать? Как позвать? Как сделать так, чтобы он понял, что здесь его ждут?!
- Я не знаю, - вновь покачала головой королева. - Это его видение будущего, и лишь он мог знать, что может призвать его обратно. Какие воспоминания, какие незавершенные дела… Была бы у него жена, она бы, возможно, знала.
- Может, смогут его братья?
- Эстемирэ, - мягко произнесла Мелиан. - Не зря эльдар зовут брак сплетением душ. Родственная душа всегда знает, что чувствует и что… Остальные могут лишь догадываться.
Эстемирэ не мог понять, благодарен он этой майэ или же ненавидит ее, но Макалаурэ бы точно не был бы в восторге, если бы его советник проявил грубость к тому, кто как мог, стремился помочь. И нолдо чуть поклонился: