- Халдир, оставь нас. Мне ничто не угрожает.
- Как велит госпожа, - поклонился ей синда и отступил.
Какое-то время эльдар из Амана еще слышали его шаги, потом где-то дальше стукнул камень, и наступила тишина, разрезаемая только плеском воды.
- Ты все такой же, - произнесла Галадриэль, оглядывая кузена. - Ничуть не изменился. Улыбаешься, а внутри — холодный металл.
- Я пришел не для того, чтобы слушать поэтические сравнения о себе, - как мог мягко заметил Маглор. - Зачем ты позвала? Ведь я здесь — нежеланный гость, да и мне безрадостно смотреть на тэлери.
- Синдар, - поправила его дева. - Тэлери — другой народ. Перед синдар ты, по крайней мере, ничем себя не запятнал.
- Эльвэ считает иначе, - бросил Макалаурэ. - Так что за источник? Что за предвиденье?
- Вот ты уже и говоришь иначе, - чуть улыбнулась ему кузина. - Значит, читал письмо и разговаривал с Халдиром. Я догадывалась, что приедешь именно ты. И рада этому, потому как ты — единственный из владык нолдор, кто сможет понять, чего я так страшусь.
- Говори же! - терпение Маглора висело на волоске. - Моринготто? Саурон? Кто смутил твою душу? Чьи планы или мысли ты видела?
Артанис вздохнула, и Макалаурэ сжал зубы. Хоть и сильная и решительная, двоюродная сестра никогда не умела говорить кратко — ей из всего надо было создать целую пантомиму. Когда надо было произвести впечатление, это было весьма к месту; в обычное же время изрядно раздражало.
- Я пыталась создать зеркало, которое покажет мне меня саму, - заговорила дева. - Мои страхи, мои слабости… Но я, видимо, в чем-то ошиблась… Или дар, что горит во мне и Финдарато, слишком силен, сильнее наших с ним желаний… Я не сразу поняла, что показывает мне мое зеркало, - она коснулась пальцами спокойной воды в небольшом колодце. - Сначала мне казалось, что я вижу в нем странные сны. Позже, когда я поняла, что это, мне захотелось уничтожить его — раз и навсегда… Но я не смогла. Как твой отец не смог отдать свои творения, не смогла и я…
- Ты увидела свою слабость, - не удержался от шпильки Макалаурэ, но дело требовало. - И что же показывает твое зеркало?
- То, чего я никогда не хотела увидеть, - певуче произнесла дева.
Маглор снова сжал зубы. Вариантов было множество: от повторяющихся моментов резни в Альквалондэ до голых наугрим, но не это же заставило Артанис уговорить Эльвэ принять одного из сыновей Феанаро в своих владениях?
- Оно показывает будущее, - опустила голову Галадриэль. - Наше будущее.
Макалаурэ прикинул и так, и эдак…
- Будущее у нас безрадостное, - признал он наконец. - Ты увидела свою смерть? Кажется, именно об этом писал Майтимо Финдарато.
Подумав про себя, что слишком много эльдар в последнее время видят свою будущую смерть, Маглор чуть не пропустил ответ.
- Нет, не свою, - вздохнула дева. - Как ни странно, я не чувствую в себе позывов к смерти, хотя мой супруг Келеборн не так уверен в добром исходе… Но что моя жизнь? Я видела смерть нашего мира!
- Все-таки Моринготто? - утвердительно произнес Макалаурэ. - Кровь, огонь, разруха и гибель…
- Нет, - пугающе улыбнулась Галадриэль. - Это было бы лучшим исходом, чем то, что я увидела. Мир изменится. Эпоха будет сменять Эпоху… Мир будет принадлежать Пришедшим Следом, и они превратят его в королевство пороков и хаоса. Я не знаю, где и как будут жить квэнди, но не удивлюсь, если квэнди и вовсе не станет. Я видела только отражение, а мне уже не хочется жить.
- А говоришь, что смерти не видела, - фыркнул Макалаурэ. - Ты хочешь, чтобы я заглянул туда? Кто-то уже заглядывал?
- Только я, - покачала головой Артанис. - Келеборн очень… чувствительный, я не могла подвергнуть его такому испытанию.
- Тогда почему ты уверена, что я увижу то же самое, что и ты? - строго уставился на сестру Маглор.
- Я надеюсь, - почти прошептала дева. - Я так хочу обрести хотя бы одного союзника… Не Моринготто страшен… Атани.
- Ты хочешь изничтожить их под корень, что ли? - с сомнением уставился на нее Макалаурэ, хотя уже сделал шаг к колодцу. - И поэтому позвала одного из сыновей нашего отца?
- Я не знаю, что делать, - Галадриэль отступила. - Посмотри сначала туда и ты, и может, тебе откроется что-то большее.
Маглор посмотрел в воду. На темной глади мелькали сполохи света, а стоило туда заглянуть, как казалось, что внутри бушует ураганный ветер — или что-то столь же стремительное и опасное. Макалаурэ крепко взялся за бортики ладонями, призвал всю свою волю — и заглянул в самую пучину. Перед глазами мелькнуло какое-то многоцветье, словно в ярмарочный день, а потом его словно начало затягивать в этот водоворот. Он не слышал испуганного голоса сестры, не видел нежного света, не почувствовал, как Галадриэль вцепилась ему в руку… Лица коснулась холодная вода — и тьма поглотила его.
***
…Он пришел в себя, кажется, не сразу. Глаза не желали открываться, а под рукой, судорожно нащупывающей хоть что-то, оказался камень. И камень этот был каким-то… неправильным. Маглор поднапрягся, пытаясь понять, что не так, а потом вдруг сообразил: он заглянул в колодец у голой скалы, куда уже не доходили улицы Менегрота, а камень под пальцами был ровным и отесанным, да еще и, похоже, одним из многих… Пошарив рукой, эльда понял, что рядом с ним стена, и, чуть успокоившись, приложил все силы, чтобы поднять веки. На стену, если что, можно и опереться…
Глаза с трудом привыкали к освещению, а первое, на что упал взгляд, оказалось землей. А точнее, каменной мелкой плиткой, вроде той, которой была выложена дорога, ведущая к химрингской крепости. Маглор глубоко вдохнул и перевел взгляд выше. Теперь он смотрел на высоченные стены, прямые и безыскусные — в Менегроте таких не водилось.
Помянув недобрым словом Артанис, которая явно чем-то заморочила ему голову, Маглор попытался подняться. Очевидно, в колодце была какая-то дрянь, и он потерял сознание, а потом его, бесчувственного, куда-то вывезли. Вот только куда? И зачем?
Оглядевшись и поняв, что охраны вокруг него нет, Макалаурэ задался и еще двумя вопросами: почему пленника не караулят и зачем бросили на улице?
Над головой виднелось небо, серое, низкое и мрачное. Оттуда падал мелкий… то ли дождь, то ли туман, не поймешь. В лесах Дориата было как-то повеселее и потеплее, поэтому Макалаурэ убедился, что он много севернее Менегрота, и начал соображать, куда его могли доставить.
В Дортонион? Да, Артанис вполне могла бы отвезти пленника к братьям, но дело в том, что Маглор и сам бывал во владениях Ангарато и Айканаро, и таких городов там не водилось. Стены крепости, у которой пришел в себя нолдо, насчитывали шесть этажей… Это должен быть очень большой город, не крепость же в чистом поле!
Хитлум? В Хитлуме Макалаурэ тоже бывал, и это уже больше было похоже на правду — не Барад Эйтель, конечно, но земли за Эред Ветрин были весьма обширными, почему бы не быть там городу? Но уж больно странным этот город был… Ничего знакомого! Камень какой-то не такой, стены отвесные и без бойниц; наверху, похоже, не располагалось охранных постов… По крайней мере, Маглор не видел ни лучников, ни следов их присутствия. А еще был странен чахлый садик между крепостных стен. Что это за извращение? Деревья на камне не растут, это известно всем, так зачем мучить растения?
И тут Макалаурэ как холодной водой окатило. Гондолин! Сокрытый город! Никто из сыновей Феанаро там не бывал. Никто из Гондолина не приходил во владения остальных лордов нолдор… Да по словам Финдекано, из Гондолина вообще никогда и никто не выходил! Под ложечкой неприятно засосало, но Маглор нашел в себе силы оттолкнуться и встать. В конце концов, любую беду надо было встречать с открытыми глазами и готовым к бою…
Нолдо привычно потянулся к мечу — и досадливо цокнул языком. Меч он снял еще перед дворцом короля Элу, да и не оставили бы пленнику оружия. Оттого, видно, и бросили, как дохлого орка… Но упрямства и гордости Маглору было не занимать, поэтому, едва уняв головокружение, он попытался проверить, что у него осталось с собой. Очевидно, что его не раздевали и не пытались переодевать — нолдо опустил взгляд и убедился, что на нем все та же простая темная туника, незаменимая в ночи, когда могут рыскать враги; высокие сапоги, которые, слава Эру, не свалились, ибо сидели плотно — дороги от дождей размякали, а в лесу не всегда удавалось двигаться верхом. Кожаный плащ, пошитый перед отъездом из Химринга, был покрыт мокрой пылью, поэтому эльда торопливо его снял, отряхнул ладонью и снова надел, а потом и вытер руку о черные штаны.