— Хочешь, мы все будем следить за ней? Рано или поздно выясним.
— Пэнси, что за чушь? — воскликнул он. — Мне не нужна помощь! И Грейнджер мне не нужна! Ясно? Хватит!
Драко, словно увидел перед глазами ту железную стену, которую воздвиг между собой и всем миром. Он не доверяет никому! Не может и не хочет. Он чувствовал, что после того, что слышал в лесу, уже ничего не сможет сделать. Грейнджер никогда не будет с ним. Он этого сам не допустит! Малфой хотел, чтобы эти нежные звуки принадлежали ему, только ему! А она. Как же отвратительно! Грейнджер дарит их этому… медведю. Да у него вид такой, словно он вообще ничего не способен ни чувствовать, ни понимать.
Драко обманывал сам себя. Он лежал на кровати лицом к стене, чтобы если вдруг войдёт Гойл, не увидел… его слёз. Малфой не мог больше выносить этой боли. Одиночества. Его тронул порыв Пэнси, но от этого стало ещё хуже. Он был жалок, омерзителен сам себе. Он говорит и делает совсем не то, что хочет, не то, что думает. Знает, что Грейнджер — это маленькая девочка добрая, нежная, искренняя. А он изо всех сил пытается убедить себя в обратном, чтобы было легче смириться с потерей. Но от этого становится только тяжелее.
Он не пошёл на ужин. Не хотел снова смотреть на неё и ощущать безнадёгу.
А она, войдя в зал искала его глазами. Малфоя нет. Вдруг он слышал её стоны в лесу? А может, всё видел? Только не сказал ничего. Грейнджер волновалась.
Виктор был напряжён. Он хотел поговорить с ней. Они обменивались многозначительными взглядами, но не знали, как договориться. Краму казалось, что на него смотрят абсолютно все и втайне насмехаются. Она была с ним, отдавалась всем своим существом, а в последний момент шептала имя другого. Ему было больно.
Виктор решил рискнуть и после ужина, быстро покинув зал, спрятался в той же подсобке, где они были первый раз. И она пришла. Через десять минут.
— Виктор, — выдохнула она, бросаясь ему на шею. И он не хотел отталкивать девушку, хоть обида и не давала покоя. — Прости меня, зашептала она. — Я не виновата. То есть… Я, наверное, виновата. Нужно было быть осторожнее, чтобы меня никто не заметил.
— Почему он искал тебя? Зачем?
— Ох, я не знаю! Мы всегда были врагами. Возможно, он хочет навредить мне. Хотя, не похоже. Он после ареста родителей вообще сам не свой. Может, у него крыша поехала? — с ужасом предположила Гермиона.
— Вы говорили?
— Да. Он сказал, что его послал профессор Флитвик. Как всегда, подшучивал надо мной.
— Он тебя обидел? — насторожился Виктор.
— Нет! Что тоже странно. Давай больше не будем о нём! Я хотела сказать, — Гермиона собралась с духом. — Сегодня я испытала такое! Ох, Виктор! Это было так чудесно! Так волшебно! — она прижалась к нему крепче. Он сильнее обвил её руками, ощущая, как напряжение начало нарастать. Виктор ещё обижен, но она так нежна! Он готов смириться с чем угодно ради её ласки. Она скользнула руками по его плечам, по спине и обратно. Коснулась губами его уха.
— Давай очень быстро… — прошептала Гермиона, и мурашки покрыли всё его тело. Виктор прильнул к её губам. Гермиона вздохнула. Он не церемонясь запустил руку под её форменную юбочку. Трусики мокрые. Виктор немного отодвинул их в сторону и его пальцы скользнули внутрь мягко, медленно.
— Ах! — она приподнялась на цыпочки. Он вошёл глубже. Стон. Она впивается пальцами в его плечи. Движение вглубь, наружу и снова. Гермиона прерывисто дышит. Он так напряжён. Хватит церемоний! Виктор бросает на пол свою мантию, тянет её вниз. Гермиона ложится. Он раздвигает её колени. Она в нетерпении. Так хочется повторения этого ощущения! Только бы успеть! Он врывается быстро, сразу, мгновенно набирая скорость. Стоны. Стоны. Она не сдерживается, стонет громко, так сладко.
Уже близко. Она чувствует. Ещё немного.
— Да. Да. — шепчет она. — О, да, Виктор!
И слышит шёпот: «Что ты вытворяешь, Грейнджер…» Она зажмуривается, дыхание останавливается, сладость разливается по всему телу. «Грейнджер!» — вопль в голове. Она зажимает рот, чтобы не выкрикнуть его имя. Серые глаза. Нет! Нет! Только не это!
Стон Виктора вырывает её из забытия. Ей страшно. Гермиона видит чёрные глаза перед собой. Обхватывает его ногами, погружая глубже, впивается в его губы. Он вздрагивает. Стон. Ещё стон. Гермиона сжимает его.
«Что ты вытворяешь, Грейнджер…»
«Уйди, уйди! — кричит она внутри самой себя. — Тебя здесь не должно быть! Малфой, убирайся!»
Но он смотрит на неё укоризненно, разочарованно. Её глаза наполняются слезами. Это невыносимо! Ей так хорошо! Но причём здесь Малфой? Почему он лезет в её жизнь? Откуда он взялся?
А Виктор целует её лицо, шею. Это такое блаженство. Но этот взгляд серых холодных глаз.
«Это пройдёт. Всё пройдёт. Просто день такой. Он же не будет преследовать меня вечно. Я забуду.» Она нежно гладит спину Виктора, уговаривая себя не думать о Малфое. Это так странно.
— Нам пора, — шепчет Виктор.
— Да. Я знаю, — Гермиона обнимает его крепче. Он такой горячий, сильный. Кажется, она готова на всю жизнь остаться в его объятиях. Нет! Малфой — это просто наваждение.
========== Глава 10. О драконах ==========
Неделя прошла тихо и спокойно. Виктор чувствовал себя уверенно. Он не избегал девушек с их навязчивым вниманием. Это насторожило многих. Неужели кто-то взял тренера в оборот? Уж очень непринуждённо он себя ведёт.
Гермионе всё лучше удавалось скрывать от окружающих своё волнение. В Большом зале почти не смотрела в сторону Виктора. Она просто знала, что он принадлежит ей! Целиком и полностью! Знала, что они обязательно встретятся и как это будет. Они были очень осторожны, пока избегая близости. Он ловил её в тёмных коридорах, во дворе, затаскивал в подсобки. Они целовались, обнимались, и Гермиона сбегала. Она выжидала момента, когда напряжение достигнет максимума, чтобы не посещали посторонние образы. Грейнджер загадочно улыбалась своим собственным мыслям, изводя этим двоих слизеринцев.
После стычки с Монтегю, Драко немного успокоился. К нему вернулось здравомыслие. понимание того, что Грейнджер не для него.
Но эта загадочная улыбка. Он знал, о чём она думает. Это ноющей болью отдавалось в груди. А если её тёмные глаза вдруг устремлялись в его сторону, Малфой не знал, куда деться. Игра «кто кого пересмотрит» стала ему не по силам. Он сам не понимал почему. Драко отводил взгляд, озадачивая девушку. Но это продолжалось недолго. Дня через четыре после их встречи в лесу, она перестала им интересоваться, и опять стало больнее и тревожнее.
Монтегю, почему-то, больше не избегал Грейнджер. Он останавливал её в коридорах и во дворе, чтобы поболтать. Драко этого вообще не понимал! Она его отшила, а он продолжает за ней бегать?! Идиот что ли? Намекнуть бы этому недоумку, что она приятно проводит время с тренером. Но нет! Он этого не сделает! Хрен знает почему!
Девушка даже начала думать, что Грэхем решил стать её другом, как Гарри и Рон. Какая наивность. У Монтегю явно был какой-то план. Малфой не мог понять какой. А говорить с ним об этом точно не собирался!
Гермиона сидела в библиотеке. Она не читала и не выполняла задания. Грейнджер думала. Чувствовала, что уже очень соскучилась по Виктору, по его ласке. Поцелуев и обжимок по углам стало недостаточно. Она была бы рада снова встретиться в лесу, но пошли дожди. Снова подсобка? Ох, там так неудобно! Ей хотелось, чтобы это было романтично, а не наспех. Да, им нужно скрываться, но это не должно же портить впечатления. Может, Астрономическая башня? Ой, ну нет! Там холодно. Вот, если бы она смогла как-то достать мантию невидимости Гарри. Могла бы проходить куда угодно! Даже в его комнату. Как бы раздобыть её?
— Ой, вот блин, — какой-то писклявый голосок.
Гермиона заглянула за угол. Первокурсница пуффендуйка стояла перед стеллажом и гипнотизировала взглядом верхнюю полку.